Ерохин Александр Васильевич (Рязань, ГПУ-НКВД)

Ерохин Александр Васильевич. 19.05.1901 – 20.09.1964 гг. Рязань. Комендант Рязанского ПП ОГПУ; комендант УНКВД по Рязанской области, младший лейтенант ГБ (на ноябрь 1941 года, ЦА ФСБ. Ф.7. Т.40. С. 43-47); лейтенант комендантского подразделения Рязанского УНКВД; майор госбезопасности (на 1964 год). Многолетний руководитель и непосредственный исполнитель расстрелов в Рязани (см., например, Акт о расстреле от 24.11.1941 г., АП РФ. Ф.3. Оп.24 Д.378. Л.191).
***
"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОППУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрельщиком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.
***
"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях...
Ерохин был не только расстрельщиком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..."
Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.
***
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»

.

Улица Астраханская (она же Ленина), дом 46. До революции это здание было частной гостиницей Штейерта, одной из лучших в городе. В полуподвальном помещении здания находилась элитная кондитерская Эйниха и известная булочная. После октябрьского переворота (революции) 1917-го здание было национализировано. И в нем разместился центральный аппарат созданной большевиками Рязанской губернской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем.
На фото здание Рязанской ЧК-ГПУ-НКВД-МГБ в 1950-е. Стрелкой на фотографии показана дверь в помещение, где родственникам арестованных в годы советского террора сообщали о судьбе близких, там находилась "Приемная НКВД" (там, где ранее была кондитерская и булочная). По свидетельствам очевидцев, вдоль всего здания стояла очередь людей, пытавшихся хоть что-то узнать об арестованных чекистами родных. Позднее в этом помещении находилась "приёмная Рязанского УКГБ". В настоящее время двери с улицы в этом месте не существует.

"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях... Ерохин был не только расстрелыцщиком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..." (Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.)

г. Рязань, ул. Садовая, д. 44. Точные координаты объекта: 54 градуса, 37 минут, 41 секунда C; 39 градусов, 45 минут, 09 секунд. Во второй половине 19120-х годов в этом здании на пересечении нынешних улиц Свободы и Садовой размещались отделы Рязанского ОГПУ: особого отдела, 1-й отдела, оперативного отдела, комендатуры, уполномоченного 13-й дивизии войск ГПУ. На 2011 год в здании располагалось Следственное управление Следственного Комитета Российской Федерации по Рязанской области. Остановки общественного транспорта "Художественный музей" или "Педагогический Университет".

"...Крайний угловой дом Владимирской улицы [нынешней ул. Свободы - прим. АКРМ], выходит на перекресток с Садовой улицей. Здание это до 1917 года принадлежало семье потомственных купцов Шульгиных. Они держали магазин на Почтовой улице. Торговали галантерейными и мануфактурными товарами. В 1920-х годах в бывшем доме Шульгиных размещался губернский отдел ГПУ (наследник ЧК и прообраз НКВД). В том числе - особый отдел, 1-й отдел, оперативный отдел, комендатура, уполномоченный 13-й дивизии войск ГПУ." (Из книги Н.Н. Аграмакова "Губернская Рязань", ТСРК "Губенская Рязань", 2010, стр. 131.)

"Подследственных чекисты держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей..." (Из воспоминаний рязанки Анны Михайловны Гарасевой, политзаключенной 1920-х годов).

Свидетельство Гарасевой Анны Михайловны о расстрелах в помещениях Рязанского УНКВД в 1941 г.:
" <...> О том, как это происходило осенью 1941 года в Рязани, мне рассказала моя знакомая, ныне уже умершая А.П.Радугина. Она была довольно известным адвокатом, и ей «по разнарядке» пришлось в суде «защищать» рязанского прокурора — случай во всех отношениях необычный как потому, что прокурор попал под суд, так и по тому, за что его судили.

Как я сказала выше, немецкие войска не наступали на Рязань. Здесь фронт был как бы разорван: одна группа армий была втянута в битву за Москву, другие армии наступали южнее. Но страшный приказ об уничтожении заключенных не миновал наш город.

Поскольку прокурор обязан по закону присутствовать при вынесении приговора обвиняемому, то осенью 1941 года рязанский прокурор был вызван в местное УНКВД. Тогда оно занимало тот же угловой дом между улицами Ленина и Подбельского, в котором размещается нынешнее КГБ.

Здесь все было оборудовано для расстрелов, и сюда доставляли заключенных из рязанских тюрем, которых было несколько в городе и за городом. Заключенный шел через комнаты, в одной из которых в полу был сделан люк в подвал, а в стене — отверстие, за которым сидел стрелок. В этой же комнате находился и прокурор. Когда обреченный доходил до люка, прокурор, стоявший с поднятой рукой, опускал ее, раздавался выстрел, люк раскрывался, и труп падал в подвал.

Махать приходилось так часто, что на третий день прокурор устал и опустил руку непроизвольно, когда в комнату вошел охранник или служащий, чуть ли не слесарь, чтобы исправить механизм люка. Раздался выстрел, и человек был убит.

Прокурор был отдан под суд и, несмотря на его многочисленные прошения в Москву, был осужден по обвинению в «преступной халатности», получив за это два с половиной года.

Впрочем, и этот срок он не просидел, а после XX съезда партии потребовал реабилитации как «жертва репрессий», получил ее вместе с персональной пенсией, и при встречах со своим адвокатом всегда упрекал ее, что она его «плохо защищала»..."

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Гарасевой Анны Михайловны: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
----------------------------------
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»

г. Рязань, ул. Садовая, д. 44. Точные координаты объекта: 54 градуса, 37 минут, 41 секунда C; 39 градусов, 45 минут, 09 секунд. Во второй половине 19120-х годов в этом здании на пересечении нынешних улиц Свободы и Садовой размещались отделы Рязанского ОГПУ: особого отдела, 1-й отдела, оперативного отдела, комендатуры, уполномоченного 13-й дивизии войск ГПУ. На 2011 год в здании располагалось Следственное управление Следственного Комитета Российской Федерации по Рязанской области. Остановки общественного транспорта "Художественный музей" или "Педагогический Университет".

"...Крайний угловой дом Владимирской улицы [нынешней ул. Свободы - прим. АКРМ], выходит на перекресток с Садовой улицей. Здание это до 1917 года принадлежало семье потомственных купцов Шульгиных. Они держали магазин на Почтовой улице. Торговали галантерейными и мануфактурными товарами. Некоторые Шульгины сотрудничали с большевиками Рязани, помогая им крупными денежными суммами; рубили сук, на котором сидели. В 1920-х годах в бывшем доме Шульгиных размещался губернский отдел ГПУ (наследник ЧК и прообраз НКВД). В том числе - особый отдел, 1-й отдел, оперативный отдел, комендатура, уполномоченный 13-й дивизии войск ГПУ." Из книги Н.Н. Аграмакова "Губернская Рязань", ТСРК "Губенская Рязань", 2010, стр. 131.

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.

г. Рязань, ул. Садовая, д. 44. Точные координаты объекта: 54 градуса, 37 минут, 41 секунда C; 39 градусов, 45 минут, 09 секунд. Территория "обкомовского дома", Рязань, улица Свободы, д. 53. Находится на месте сада усадьбы купцов Шульгиных. Здесь во второй половине 1920-х находилась внутренняя тюрьма ОГПУ, на этой территории чекисты производили расстрелы. На этой территории был выстроен дом для семей руководящих работников Рязанского областного комитета коммунистической партии - с охраной, спецсвязью и пр. Остановки общественного транспорта "Художественный музей" или "Педагогический Университет".

***

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОГПУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрельщиком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." (Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.)

"Там же они и расстреливали". Чекист Ерохин А. В. и его деятельность в 1920-1930-е годы. К вопросу об ответственности за террор.

Путеводитель. "Там же они и расстреливали" (Дом Шульгиных, сад Шульгиных - комендантское подразделение Рязанской ЧК-ОГПУ, внутренняя тюрьма).
"Политические репрессии в Рязани. Путеводитель / Сост. А.Ю. Блинушов. – Красноярск : ПИК "Офсет", 2011. – 232 страницы." Стр. 23-27.

Ерохин Александр Васильевич (крайний справа) на областной выставке охотичье-промысловых собак с русской гончей по кличке Найда. 1948. Рязань.

Кроме Ерохина на снимке: Вышегородцев И.Ф., Бергер Г.М., Воробьев В.С.

Ерохин Александр Васильевич. 19.05.1901 – 20.09.1964 гг. Рязань. Комендант Рязанского ПП ОГПУ; комендант УНКВД по Рязанской области, младший лейтенант ГБ (на ноябрь 1941 года, ЦА ФСБ. Ф.7. Т.40. С. 43-47); лейтенант комендантского подразделения Рязанского УНКВД; майор госбезопасности (на 1964 год). Многолетний руководитель и непосредственный исполнитель расстрелов в Рязани (см., например, Акт о расстреле от 24.11.1941 г., АП РФ. Ф.3. Оп.24 Д.378. Л.191).

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОППУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрелыщиком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.

"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях...
Ерохин был не только расстрелыщиком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..."
Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.

АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»
-------------------------
Ерохин Александр Васильевич. Рязанский Мартиролог.[Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/64531221 (дата обращения 2019 г.).

.

2 декабря 1937 года оперуполномоченный НКВД С. Лаврищев подписал документы о расстреле ночью (по неполным пока данным) 22 заключенных рязанской тюрьмы, обвиняемых по политической 58-й статье. Среди казненных были 11 колхозников, трое рабочих, трое служащих, пятеро священнослужителей и членов церковных советов. По данным Архивной коллекции Рязанского "Мемориала" (АКРМ) в 1941 году С. Лаврищев фигурирует (также в расстрельных актах) уже как старший оперуполномоченный 1-го спецотдела, сержант государственной безопасности.

Осенью 1937 – весной 1938 года здесь производились тайные захоронения расстрелянных. Старообрядческая церковь в первой половине ХХ века была обособленной, огороженной территорией за Скорбященским кладбищем города. Видимо, этим она и приглянулась чекистам. Церковь была закрыта, а в двух кирпичных домах, находящихся на территории, были поселены семьи сотрудников Рязанского управления НКВД.

Большой террор и Рязанская Тройка УНКВД (массовые репрессии 1937-1938 годов). Работа Ирошникова Дениса Владимировича и Блинушова Андрея Юрьевича.
"Политические репрессии в Рязани. Путеводитель / Сост. А.Ю. Блинушов. – Красноярск : ПИК "Офсет", 2011. – 232 страницы." Стр. 66 - 80

Ерохин Александр Васильевич. 19.05.1901 – 20.09.1964 гг. Рязань. Комендант Рязанского ПП ОГПУ; комендант УНКВД по Рязанской области, младший лейтенант ГБ (на ноябрь 1941 года, ЦА ФСБ. Ф.7. Т.40. С. 43-47); лейтенант комендантского подразделения Рязанского УНКВД; майор госбезопасности (на 1964 год). Многолетний руководитель и непосредственный исполнитель расстрелов в Рязани (см., например, Акт о расстреле от 24.11.1941 г., АП РФ. Ф.3. Оп.24 Д.378. Л.191).
***
"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОППУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрельщиком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.
***
"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях...
Ерохин был не только расстрельщиком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..."
Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.
***
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»

.

Ерохин Александр Васильевич. 19.05.1901 – 20.09.1964 гг. Рязань. Комендант Рязанского ПП ОГПУ; комендант УНКВД по Рязанской области, младший лейтенант ГБ (на ноябрь 1941 года, ЦА ФСБ. Ф.7. Т.40. С. 43-47); лейтенант комендантского подразделения Рязанского УНКВД; майор госбезопасности (на 1964 год). Многолетний руководитель и непосредственный исполнитель расстрелов в Рязани (см., например, Акт о расстреле от 24.11.1941 г., АП РФ. Ф.3. Оп.24 Д.378. Л.191).

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОППУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрелыщиком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.

"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях...
Ерохин был не только расстрелыщиком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..."
Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.

АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»
-------------------------
Ерохин Александр Васильевич. Рязанский Мартиролог.[Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/64531221 (дата обращения 2019 г.).

.

Рязанская Тройка УНКВД под руководством чекиста Вершинина Сергея Яковлевича в годы "Большого террора" 1937-1938. (см. также раздел "Рязанский Мартиролог")
"Политические репрессии в Рязани. Путеводитель / Сост. А.Ю. Блинушов. – Красноярск : ПИК "Офсет", 2011. – 232 страницы." Стр. 66-78

Комендант Рязанской ЧК, Рязанского ОГПУ, лейтенант комендантского подразделения Рязанского УНКВД. Руководитель и многолетний непосредственный исполнитель расстрелов в Рязани.
***
"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОППУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрельщиком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.
***
"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях...
Ерохин был не только расстрельщиком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..."
Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.
***
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»

2 декабря 1937 года оперуполномоченный Рязанского УНКВД С. Лаврищев подписал документы о расстреле ночью (по неполным пока данным) 22 заключенных рязанской тюрьмы, обвиняемых по политической 58-й статье.

Среди казненных были 11 колхозников, трое рабочих, трое служащих, пятеро священнослужителей и членов церковных советов.

По данным Архивной коллекции Рязанского "Мемориала" (АКРМ) в 1941 году С. Лаврищев фигурирует (также в расстрельных актах) уже как старший оперуполномоченный 1-го спецотдела, сержант государственной безопасности Рязанского УНКВД.

г. Рязань, ул. Садовая, д. 44. Точные координаты объекта: 54 градуса, 37 минут, 41 секунда C; 39 градусов, 45 минут, 09 секунд.

Во второй половине 19120-х годов в этом здании на пересечении нынешних улиц Свободы и Садовой размещались отделы Рязанского ОГПУ: особого отдела, 1-й отдела, оперативного отдела, комендатуры, уполномоченного 13-й дивизии войск ГПУ.

На 2011 год в здании располагалось Следственное управление Следственного Комитета Российской Федерации по Рязанской области.

Остановки общественного транспорта "Художественный музей" или "Педагогический Университет".

"...Крайний угловой дом Владимирской улицы [нынешней ул. Свободы - прим. АКРМ], выходит на перекресток с Садовой улицей. Здание это до 1917 года принадлежало семье потомственных купцов Шульгиных. Они держали магазин на Почтовой улице. Торговали галантерейными и мануфактурными товарами. В 1920-х годах в бывшем доме Шульгиных размещался губернский отдел ГПУ (наследник ЧК и прообраз НКВД). В том числе - особый отдел, 1-й отдел, оперативный отдел, комендатура, уполномоченный 13-й дивизии войск ГПУ."
(Из книги Н.Н. Аграмакова "Губернская Рязань", ТСРК "Губенская Рязань", 2010, стр. 131.)

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму..."
(Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.)

Улицы Рязани. Рязань достопримечательности. Рязань фото. История Рязани. Рязанцы.

г. Рязань, ул. Садовая, д. 44. Точные координаты объекта: 54 градуса, 37 минут, 41 секунда C; 39 градусов, 45 минут, 09 секунд. Территория "обкомовского дома", Рязань, улица Свободы, д. 53. Находится на месте сада усадьбы купцов Шульгиных. Здесь во второй половине 1920-х находилась внутренняя тюрьма ОГПУ, на этой территории, по свидетельствам современников, чекисты производили расстрелы. На этой территории был выстроен дом для семей руководящих работников Рязанского областного комитета коммунистической партии - с охраной, спецсвязью и пр. Остановки общественного транспорта "Художественный музей" или "Педагогический Университет".

---------------------

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОГПУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрельщиком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..."

(Из книги Гарасевой А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.)

Свидетельство Гарасевой Анны Михайловны о расстрелах в помещениях Рязанского УНКВД в 1941 г.:
" <...> О том, как это происходило осенью 1941 года в Рязани, мне рассказала моя знакомая, ныне уже умершая А.П.Радугина. Она была довольно известным адвокатом, и ей «по разнарядке» пришлось в суде «защищать» рязанского прокурора — случай во всех отношениях необычный как потому, что прокурор попал под суд, так и по тому, за что его судили.

Как я сказала выше, немецкие войска не наступали на Рязань. Здесь фронт был как бы разорван: одна группа армий была втянута в битву за Москву, другие армии наступали южнее. Но страшный приказ об уничтожении заключенных не миновал наш город.

Поскольку прокурор обязан по закону присутствовать при вынесении приговора обвиняемому, то осенью 1941 года рязанский прокурор был вызван в местное УНКВД. Тогда оно занимало тот же угловой дом между улицами Ленина и Подбельского, в котором размещается нынешнее КГБ.

Здесь все было оборудовано для расстрелов, и сюда доставляли заключенных из рязанских тюрем, которых было несколько в городе и за городом. Заключенный шел через комнаты, в одной из которых в полу был сделан люк в подвал, а в стене — отверстие, за которым сидел стрелок. В этой же комнате находился и прокурор. Когда обреченный доходил до люка, прокурор, стоявший с поднятой рукой, опускал ее, раздавался выстрел, люк раскрывался, и труп падал в подвал.

Махать приходилось так часто, что на третий день прокурор устал и опустил руку непроизвольно, когда в комнату вошел охранник или служащий, чуть ли не слесарь, чтобы исправить механизм люка. Раздался выстрел, и человек был убит.

Прокурор был отдан под суд и, несмотря на его многочисленные прошения в Москву, был осужден по обвинению в «преступной халатности», получив за это два с половиной года.

Впрочем, и этот срок он не просидел, а после XX съезда партии потребовал реабилитации как «жертва репрессий», получил ее вместе с персональной пенсией, и при встречах со своим адвокатом всегда упрекал ее, что она его «плохо защищала»..."

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Гарасевой Анны Михайловны: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
----------------------------------
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»

2 декабря 1937 года оперуполномоченный НКВД С. Лаврищев подписал документы о расстреле ночью (по неполным пока данным) 22 заключенных рязанской тюрьмы, обвиняемых по политической 58-й статье. Среди казненных были 11 колхозников, трое рабочих, трое служащих, пятеро священнослужителей и членов церковных советов. [ В 1941 году С. Лаврищев фигурирует также в расстрельных актах уже как старший оперуполномоченный 1-го спецотдела, сержант государственной безопасности].