Гарасева А.М. Я жила в самой бесчеловечной стране…: Воспоминания анархистки. М., Интерграф Сервис, 1997.

Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919. Государственный деятель Российской империи. Имел 3340 десятин земли родового и приобретённого в Рязанской и Саратовской губерниях, дом в Москве. 1873 — назначен чиновником особых поручений при саратовском губернаторе, гласный уездного и губернского земских собраний. 1879 — назначен инспектором Главного тюремного управления. 1881 — избран зарайским уездным предводителем дворянства в Рязанской губернии. 1888 по 1889 — состоял тамбовским вице-губернатором. 1889 — калужский губернатор. 1893 — московский губернатор. 1896 — гофмейстер. 1902 — помощником московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр внутренних дел (январь — октябрь 1905 года); статс-секретарь (1913), обер-шенк Двора (14 ноября 1916). Почётный гражданин городов Калуги, Жиздры и Коломны. В своих известных мемуарах рязанская анархо-синдикалистка Анна Михайловна Гарасева пишет о трех известный ей случаях расстрелов в рязанской тюрьме в 1919-1920 гг.: со ссылкой на информацию, полученную от осужденного к расстрелу рязанского толстовца Ивана Кузьмича Е-ва и со слов охранников внутренней тюрьмы рязанского ОГПУ, рассказавших о расстреле бывшего министра внутренних дел Александра Григорьевича Булыгина.

"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, чтостарика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.

1902, 7 декабря. — Родилась в селе Волынь Рыбновского уезда Рязанской губернии. Отец – земский учитель Михаил Зосимович Гарасев. Мать – Акилина Дмитриевна Гарасева. Сестры – Любовь Михайловна Георгиевич, Татьяна Михайловна Гарасева; брат – Сергей Михайлович Гарасев.

1910-е гг. — Детство в Волыни. Переезд семьи в Рязань. Занятия в частной женской гимназии В.П. Екимецкой. События Февральской и Октябрьской революций и гражданской войны в Рязани. Аресты священников. Создание концентрационных лагерей. Взятие заложников из числа жителей Рязани. Гибель в концлагере брата матери Василия Дмитриевича Гаврикова (1918). Судьбы рязанских дворян, духовенства, офицеров, крестьян.

1920. — Окончание 2-й ступени единой трудовой школы г. Рязани.

1925, март – май. — Отъезд сестры Татьяны в Ленинград. Арест сестры в Ленинграде (22 мая). Освобождение. Установление за ней наблюдения.

1925, 1 мая. — Обыск в рязанском доме. Арест А. Гарасевой, сестры Любови, её мужа Михаила Фёдоровича Георгиевича и брата Сергея. Внутренняя тюрьма ГПУ. Освобождение через день сестры и её мужа, а через два дня – брата. Условия содержания в тюрьме. Допрос. Освобождение без предъявления обвинения.

1925, июль. — Окончание Рязанской фельдшерско-акушерской школы. Отъезд к сестре в Ленинград в связи с обострением у неё туберкулезного процесса. Переезд на новую квартиру.

1925, 17 августа. — Арест вместе с сестрой Татьяной (анархист, участница московских анархических групп подполья в 1920-х гг. К 1926 арестована ОГПУ, находилась во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке). Ленинградский Дом предварительного заключения. Обвинение в причастности к террористической организации и подготовке террористического акта против Г.Е. Зиновьева. Следствие. Арест брата С.М. Гарасева. Высылка во Владимир. Последующее его освобождение по амнистии (1927).

1926, январь – 1928, август. — Окончание дела. Перевод в Москву на доследование. Лубянская тюрьма. Пытки. Голодовки. Пребывание в карцере. Помощь Красного Креста. Судьбы Берты Гандель, Ирмы Мендель. Приговор: 3 года политизолятора, 3 годы ссылки и запрет на проживание в трех самых крупных городах страны. Этап в Верхнеуральск. Пермская и Свердловская пересыльные тюрьмы. Верхнеуральский политизолятор. Условия содержания. Отношения между заключёнными. Соединение с сестрой, нуждающейся в помощи. Знакомство с Б. Вороновым. Влюбленность. Разоблачение Воронова как провокатора.

Отправка в Москву. Помещение в Лубянскую тюрьму. Голодовка. Известие о досрочном отправлении Татьяны в ссылку в Кзыл-Орду. Брак Татьяны с Николаем Доскалем. Неожиданная встреча с сестрой в Челябинске.

1928, 17 августа. — Освобождение после окончания срока из политизолятора. Челябинская и Самарская пересыльные тюрьмы. Отправка в ссылку в Чимкент. Случайные заработки. Работа в чимкентской больнице. Голод в Казахстане. Басмачи. Письмо А.М. Гарасевой в «Правду» о разрыве с анархистами.

1930, апрель. — Досрочное освобождение.

1931, лето. — Возвращение в Рязань. Арест и освобождение зятя М.Ф. Георгиевича. Учеба в Москве на заочном отделении Геологоразведочного института. Работа в Рязанской инженерно-геологической партии. Поступление на Курсы Большого советского атласа мира. Окончание курсов с квалификацией 8-го разряда.

1936 – 1941, ноябрь. — Сообщение об аресте сестры Татьяны и её мужа в Майкопе. Приговор: 10 лет (Казанская и Суздальская тюрьмы, затем Колыма). Смерть Н. Доскаля в тюрьме. Жизнь и быт Москвы 1930-х гг. Магазины и ларьки по распродаже имущества арестованных людей.

Работа гравером на Полиграфическом комбинате им. В.М. Молотова.
Начало Великой Отечественной войны. Увольнение сотрудников комбината (16 октября). Москва военная. Восстановление на работе (19 октября).

1941, ноябрь – 1942, апрель. — Работа вольнонаёмной медсестрой в военном госпитале № 4034. Окончательное возвращение в Рязань.

1942–1959, 1 апреля. — Работа участковой медсестрой в Рязанском областном противотуберкулезном диспансере. Возвращение сестры из Магадана (1947). Её рассказы о пребывании в тюрьмах и лагере. Повторный арест Татьяны (1948). Высылка на север Красноярского края, в 1949-1954 в с. Троицкое Тасеевского р-на, затем в Тасеево.Реабилитирована в 1958.

1962–1974. — Знакомство с А.И. Солженицыным. Его семья. Дружба с тещей Солженицына М.К. Решетовской. История создания книги «Архипелаг ГУЛАГ». Работа «нелегальным секретарем» А.И. Солженицына. Сбор материала для работы.

1994, 11 декабря. — Скончалась в Рязани.

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Анны Михайловны Гарасевой: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
СМ. фрагмент видео-интервью с Татьяной и Анной Гарасевыми, Рязань, начало 1990-х: https://youtu.be/sX-dTcqOENQ

Отец – земский учитель Михаил Зосимович Гарасев. Мать – Акилина Дмитриевна Гарасева. Сестры – Любовь Михайловна Георгиевич, Анна Михайловна Гарасева; брат – Сергей Михайлович Гарасев.

В 1919 г. окончила школу 2-й ступени в Рязани. В 1919–1920 гг. работала в городской библиотеке Рязани. В 1920-1921 гг. училась на факультетете общественных наук 1-го МГУ в Москве. В 1921–1925 гг. училась в фельдшерско-акушерской школе, после чего переехала в Ленинград.

Первый арест — 22.05.1925 г., второй арест — 17.08.1925 г. по обвинению в "принадлежности к анархо-синдикалистскому подполью и подготовке покушения на Г.Е. Зиновьева".

Постановлением ОСО КОГПУ от 26.03.1926 г. приговорена к 3 годам политизолятора с последующей ссылкой и поражением в правах.

В связи с заболеванием туберкулезом досрочно освобождена из Верхнеуральского политизолятора постановлением ОСО КОГПУ от 19.08.1927 г. и направлена в Казахстан. Досрочно освобождена из ссылки в связи с поданным заявлением постановлением ОСО КОГПУ от 26.06.1929 г.

С 1927 г. замужем за Николаем Доскаль (1897–1938). С 1929 по 1935 г. работала сотрудником научного зала Всесоюзной библиотеки им. В.И. Ленина в Москве. Затем переехала к мужу в г. Майкоп. Работала в городской библиотеке,, где вела кружок английского языка.

Арестована вместе с мужем НКВД 28.08.1936 г. в Майкопе по обвинению в троцкистской и антисоветской агитации, а позднее — в шпионаже "в пользу Англии".

06.02.1937 года Специальной судебной коллегией Азово-Черноморского краевого суда приговорена к тюремному заключению сроком на 10 лет. По "Майкопскому делу", рассматривавшемуся 5-6 февраля 1937 г. Специальной Судебной Коллегией Азово-Черноморского краевого суда в г.Майкопе и Армавире, были осуждены Н.С.Доскаль и Т.М.Гарасева — сроком на 10 лет каждый, И.П.Яковенко — на 7 лег, А.М.Майборода, П.А.Шапринский, Д.А.Вертелецкий и А.И.Еловенко — на 5 лет каждый, М.М.Данильченко — на 4 года и Ф.Ф.Мартьянов — на 3 года.

Отбывала срок в тюрьмах городов Темрюк, Казань, Суздаль. Муж Н.С. Доскаль погиб в тюрьме в 1938 году (по информации родственников - "был забит в тюрьме палками").

С 1939 года — на Колыме в поселке Эльген. Освобождена 28.07.1946 г. с поражением в правах на 5 лет. По свидетельству сестры "чтобы скопить деньги на билет в Рязань, ей пришлось еще целый год работать в Магадане вольнонаемной".

Вернулась в Рязань в августе 1947 г. Долго не могла устроиться на работу из-за судимости по политической 58-й статье.

Вновь арестована НКВД 25.11.1948 года как ранее осужденная по ст. 58 и за "за принадлежность к троцкистской организации". Решением ОСО при МГБ СССР от 20.01.1949 г. сослана на "вечное поселение" в Красноярский край. В ссылке содержалась до октября 1954 г.

Была реабилитирована решением Президиумом Верховного Суда РСФСР 18.3.1958 года.

Вместе с сестрой Анной и племянницей Ириной дружила с семьей Александра Исаевича Солженицына в Рязани. Помогала сестре Анне Михайловне Гарасевой прятать фрагменты рукописей А.И. Солженицына, в том числе главы "Архипелага ГУЛАГ". (См. мемуары А.М. Гарасевой "Я жила в самой бесчеловечной стране… : Воспоминания анархистки / лит. запись, вступ. ст., коммент, и указ. А. Л. Никитина. - М. : Интерграф Сервис, 1997.).

До 1995 года жила в Рязани, затем переехала к дочери брата в Москву.

Скончалась ок. 1996 года.

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Анны Михайловны Гарасевой: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
СМ. фрагмент видео-интервью с Татьяной и Анной Гарасевыми, Рязань, начало 1990-х: https://youtu.be/sX-dTcqOENQ

"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях... Ерохин был не только расстрелыциком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..." (Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.)

г. Рязань, ул. Садовая, д. 44. Точные координаты объекта: 54 градуса, 37 минут, 41 секунда C; 39 градусов, 45 минут, 09 секунд. Во второй половине 19120-х годов в этом здании на пересечении нынешних улиц Свободы и Садовой размещались отделы Рязанского ОГПУ: особого отдела, 1-й отдела, оперативного отдела, комендатуры, уполномоченного 13-й дивизии войск ГПУ. На 2011 год в здании располагалось Следственное управление Следственного Комитета Российской Федерации по Рязанской области. Остановки общественного транспорта "Художественный музей" или "Педагогический Университет".

"...Крайний угловой дом Владимирской улицы [нынешней ул. Свободы - прим. АКРМ], выходит на перекресток с Садовой улицей. Здание это до 1917 года принадлежало семье потомственных купцов Шульгиных. Они держали магазин на Почтовой улице. Торговали галантерейными и мануфактурными товарами. В 1920-х годах в бывшем доме Шульгиных размещался губернский отдел ГПУ (наследник ЧК и прообраз НКВД). В том числе - особый отдел, 1-й отдел, оперативный отдел, комендатура, уполномоченный 13-й дивизии войск ГПУ." (Из книги Н.Н. Аграмакова "Губернская Рязань", ТСРК "Губенская Рязань", 2010, стр. 131.)

"Подследственных чекисты держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей..." (Из воспоминаний рязанки Анны Михайловны Гарасевой, политзаключенной 1920-х годов).

Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919. Государственный деятель Российской империи. Имел 3340 десятин земли родового и приобретённого в Рязанской и Саратовской губерниях, дом в Москве. 1873 — назначен чиновником особых поручений при саратовском губернаторе, гласный уездного и губернского земских собраний. 1879 — назначен инспектором Главного тюремного управления. 1881 — избран зарайским уездным предводителем дворянства в Рязанской губернии. 1888 по 1889 — состоял тамбовским вице-губернатором. 1889 — калужский губернатор. 1893 — московский губернатор. 1896 — гофмейстер. 1902 — помощником московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр внутренних дел (январь — октябрь 1905 года); статс-секретарь (1913), обер-шенк Двора (14 ноября 1916). Почётный гражданин городов Калуги, Жиздры и Коломны. В своих известных мемуарах рязанская анархо-синдикалистка Анна Михайловна Гарасева пишет о трех известный ей случаях расстрелов в рязанской тюрьме в 1919-1920 гг.: со ссылкой на информацию, полученную от осужденного к расстрелу рязанского толстовца Ивана Кузьмича Е-ва и со слов охранников внутренней тюрьмы рязанского ОГПУ, рассказавших о расстреле бывшего министра внутренних дел Александра Григорьевича Булыгина.

"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, чтостарика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". (Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.)

Свидетельство Гарасевой Анны Михайловны о расстрелах в помещениях Рязанского УНКВД в 1941 г.:
" <...> О том, как это происходило осенью 1941 года в Рязани, мне рассказала моя знакомая, ныне уже умершая А.П.Радугина. Она была довольно известным адвокатом, и ей «по разнарядке» пришлось в суде «защищать» рязанского прокурора — случай во всех отношениях необычный как потому, что прокурор попал под суд, так и по тому, за что его судили.

Как я сказала выше, немецкие войска не наступали на Рязань. Здесь фронт был как бы разорван: одна группа армий была втянута в битву за Москву, другие армии наступали южнее. Но страшный приказ об уничтожении заключенных не миновал наш город.

Поскольку прокурор обязан по закону присутствовать при вынесении приговора обвиняемому, то осенью 1941 года рязанский прокурор был вызван в местное УНКВД. Тогда оно занимало тот же угловой дом между улицами Ленина и Подбельского, в котором размещается нынешнее КГБ.

Здесь все было оборудовано для расстрелов, и сюда доставляли заключенных из рязанских тюрем, которых было несколько в городе и за городом. Заключенный шел через комнаты, в одной из которых в полу был сделан люк в подвал, а в стене — отверстие, за которым сидел стрелок. В этой же комнате находился и прокурор. Когда обреченный доходил до люка, прокурор, стоявший с поднятой рукой, опускал ее, раздавался выстрел, люк раскрывался, и труп падал в подвал.

Махать приходилось так часто, что на третий день прокурор устал и опустил руку непроизвольно, когда в комнату вошел охранник или служащий, чуть ли не слесарь, чтобы исправить механизм люка. Раздался выстрел, и человек был убит.

Прокурор был отдан под суд и, несмотря на его многочисленные прошения в Москву, был осужден по обвинению в «преступной халатности», получив за это два с половиной года.

Впрочем, и этот срок он не просидел, а после XX съезда партии потребовал реабилитации как «жертва репрессий», получил ее вместе с персональной пенсией, и при встречах со своим адвокатом всегда упрекал ее, что она его «плохо защищала»..."

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Гарасевой Анны Михайловны: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
----------------------------------
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»

Гарасева Анна Михайловна, очевидец: "...Перед монастырем — большая толпа родственников, знакомых и просто сочувствующих. Массивные ворота под аркой наглухо закрыты, охрана и чекисты проходят через узкую калитку....".
Гарасева Анна Михайловна (1902-1994). 1902, 7 декабря. — Родилась в селе Волынь Рыбновского уезда Рязанской губернии. Отец – земский учитель Михаил Зосимович Гарасев. Мать – Акилина Дмитриевна Гарасева. Сестры – Любовь Михайловна Георгиевич, Татьяна Михайловна Гарасева; брат – Сергей Михайлович Гарасев. 1910-е гг. — Детство в Волыни. Переезд семьи в Рязань. Занятия в частной женской гимназии В.П. Екимецкой. События Февральской и Октябрьской революций и гражданской войны в Рязани. Аресты священников. Создание концентрационных лагерей. Взятие заложников из числа жителей Рязани. Гибель в концлагере брата матери Василия Дмитриевича Гаврикова (1918). Судьбы рязанских дворян, духовенства, офицеров, крестьян. 1920. — Окончание 2-й ступени единой трудовой школы г. Рязани. 1925, март – май. — Отъезд сестры Татьяны в Ленинград. Арест сестры в Ленинграде (22 мая). Освобождение. Установление за ней открытого наблюдения. 1925, 1 мая. — Обыск в рязанском доме. Арест А. Гарасевой, сестры Любови, её мужа Михаила Фёдоровича Георгиевича и брата Сергея. Внутренняя тюрьма ГПУ. Освобождение через день сестры и её мужа, а через два дня – брата. Условия содержания в тюрьме. Допрос. Освобождение без предъявления обвинения. 1925, июль. — Окончание Рязанской фельдшерско-акушерской школы. Отъезд к сестре в Ленинград в связи с обострением у неё туберкулезного процесса. Переезд на новую квартиру. 1925, 17 августа. — Арест вместе с сестрой Татьяной (анархист, участница московских анархических групп подполья в 1920-х гг. К 1926 арестована ОГПУ, находилась во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке). Ленинградский Дом предварительного заключения. Обвинение в причастности к террористической организации и подготовке террористического акта против Г.Е. Зиновьева. Следствие. Арест брата С.М. Гарасева. Высылка во Владимир. Последующее его освобождение по амнистии (1927). 1926, январь – 1928, август. — Окончание дела. Перевод в Москву на доследование. Лубянская тюрьма. Пытки. Голодовки. Пребывание в карцере. Помощь Красного Креста. Судьбы Берты Гандель, Ирмы Мендель. Приговор: 3 года политизолятора, 3 годы ссылки и запрет на проживание в трех самых крупных городах страны. Этап в Верхнеуральск. Пермская и Свердловская пересыльные тюрьмы. Верхнеуральский политизолятор. Условия содержания. Отношения между заключёнными. Соединение с сестрой, нуждающейся в помощи. Знакомство с Б. Вороновым. Влюбленность. Разоблачение Воронова как провокатора. Отправка в Москву. Помещение в Лубянскую тюрьму. Голодовка. Известие о досрочном отправлении Татьяны в ссылку в Кзыл-Орду. Брак Татьяны с Николаем Доскалем. Неожиданная встреча с сестрой в Челябинске. 1928, 17 августа. — Освобождение после окончания срока из политизолятора. Челябинская и Самарская пересыльные тюрьмы. Отправка в ссылку в Чимкент. Случайные заработки. Работа в чимкентской больнице. Голод в Казахстане. Басмачи. Письмо А.М. Гарасевой в «Правду» о разрыве с анархистами. 1930, апрель. — Досрочное освобождение. 1931, лето. — Возвращение в Рязань. Арест и освобождение зятя М.Ф. Георгиевича. Учеба в Москве на заочном отделении Геологоразведочного института. Работа в Рязанской инженерно-геологической партии. Поступление на Курсы Большого советского атласа мира. Окончание курсов с квалификацией 8-го разряда. 1936 – 1941, ноябрь. — Сообщение об аресте сестры Татьяны и её мужа в Майкопе. Приговор: 10 лет (Казанская и Суздальская тюрьмы, затем Колыма). Смерть Н. Доскаля в тюрьме. Жизнь и быт Москвы 1930-х гг. Магазины и ларьки по распродаже имущества арестованных людей. Работа гравером на Полиграфическом комбинате им. В.М. Молотова. Начало Великой Отечественной войны. Увольнение сотрудников комбината (16 октября). Москва военная. Восстановление на работе (19 октября).
1941, ноябрь – 1942, апрель. — Работа вольнонаёмной медсестрой в военном госпитале № 4034. Окончательное возвращение в Рязань. 1942–1959, 1 апреля. — Работа участковой медсестрой в Рязанском областном противотуберкулезном диспансере. Возвращение сестры из Магадана (1947). Её рассказы о пребывании в тюрьмах и лагере. Повторный арест Татьяны (1948). Высылка на север Красноярского края, в 1949-1954 в с. Троицкое Тасеевского р-на, затем в Тасеево.Реабилитирована в 1958. 1962–1974. — Знакомство с А.И. Солженицыным. Его семья. Дружба с тещей Солженицына М.К. Решетовской. История создания книги «Архипелаг ГУЛАГ». Работа «нелегальным секретарем» А.И. Солженицына. Сбор материала для работы. 1994, 11 декабря. — Скончалась в Рязани.

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Анны Михайловны Гарасевой: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia

Воспоминания Гарасевой Анны Михайловны об осуждении в 1919 году Рязанским Ревтрибуналом толстовца. Гарасева А.М. Я жила в самой бесчеловечной стране…: Воспоминания анархистки. М., Интерграф Сервис, 1997. С. 59-60.

Ерохин Александр Васильевич. 19.05.1901 – 20.09.1964 гг. Рязань. Комендант Рязанского ПП ОГПУ; комендант УНКВД по Рязанской области, младший лейтенант ГБ (на ноябрь 1941 года, ЦА ФСБ. Ф.7. Т.40. С. 43-47); лейтенант комендантского подразделения Рязанского УНКВД; майор госбезопасности (на 1964 год). Многолетний руководитель и непосредственный исполнитель расстрелов в Рязани (см., например, Акт о расстреле от 24.11.1941 г., АП РФ. Ф.3. Оп.24 Д.378. Л.191).

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОППУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрелыциком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.

"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях...
Ерохин был не только расстрелыциком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..."
Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.

АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»
-------------------------
Ерохин Александр Васильевич. Рязанский Мартиролог.[Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/64531221 (дата обращения 2019 г.).

.

Ерохин Александр Васильевич. 19.05.1901 – 20.09.1964 гг. Рязань. Комендант Рязанского ПП ОГПУ; комендант УНКВД по Рязанской области, младший лейтенант ГБ (на ноябрь 1941 года, ЦА ФСБ. Ф.7. Т.40. С. 43-47); лейтенант комендантского подразделения Рязанского УНКВД; майор госбезопасности (на 1964 год). Многолетний руководитель и непосредственный исполнитель расстрелов в Рязани (см., например, Акт о расстреле от 24.11.1941 г., АП РФ. Ф.3. Оп.24 Д.378. Л.191).

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОППУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрелыциком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.

"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях...
Ерохин был не только расстрелыциком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..."
Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.

АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»
-------------------------
Ерохин Александр Васильевич. Рязанский Мартиролог.[Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/64531221 (дата обращения 2019 г.).

.

Гарасева Анна Михайловна, очевидец: "А летом 1918 года в Рязани стали брать «заложников». Было их так много, что в городских тюрьмах их не могли разместить и собирали в Первом концентрационном лагере, устроенном на окраине города в бывшем женском монастыре. Чекистам десь было удобно: вокруг высокие каменные стены, внутри — большая церковь, куда загоняли людей, много помещений — кельи, трапезная, гостиница, с десяток маленьких деревянных домиков, где раньше жили обеспеченные монашки, имевшие свое «хозяйство».

Этот городской концлагерь просуществовал долго, и кто только в нем не побывал! Позднее сюда помещали пленных белогвардейцев, заключенных по приговору ревтрибунала, вдов расстрелянных, которые искупали свою «вину» мытьем полов на вокзалах, и просто «бывших людей», как их называли новые нелюди...

К концу лета 1919 года, когда городские концлагери и тюрьмы уже не могли всех вместить, «заложников» стали распределять по уездам, направляя на земляные работы. Вместе со всеми отец и мы, три сестры, пошли проводить их на вокзал. Перед монастырем — большая толпа родственников, знакомых и просто сочувствующих.

Массивные ворота под аркой наглухо закрыты, охрана и чекисты проходят через узкую калитку. Долго ждем. На велосипеде к монастырю подъезжает заместитель начальника Рязанской ЧК латыш Стельмах, главный расстрельщик, и проходит в калитку.

Наконец, заложников выводят. Это старые больные люди, вина которых лишь в том, что они жили при прежней власти. Тех, кого могли в чем-то уличить — в чинах, наградах, происхождении, поступках— давно уже расстреляли.

Эти же просто схвачены при облавах и массовых арестах, проводившихся по принципу — чем больше, тем лучше. Главное, чтобы боялись.

Заложников долго строят, наконец, они трогаются. Впереди идет Стельмах, опираясь левой рукой на велосипед, а в правой держа наган. По бокам колонны — охрана. Колонна двигается по длинным улицам к вокзалу, через Старый базар, вдоль земляного вала кремля.

В крайнем ряду идет Александр Васильевич Елагин, старый больной человек, друг нашей семьи. Он из дворян, до революции у него было не имение, а всего только хутор, где он открыл сельскохозяйственную школу для крестьян. Желающие могли обучаться у него бесплатно. Когда у Елагина умер от туберкулеза единственный сын Юрий, причитающуюся ему долю наследства отец пожертвовал на постройку общежития для детей сельских учителей.

Сам он работал в земстве, но был в оппозиции к крупному дворянству, на стороне «третьего элемента» земства — учителей, врачей, агрономов. На этой работе он познакомился и подружился с отцом. Теперь его уводят из города.

Чуть подальше от него — наш дядя, Василий Дмитриевич Гавриков, брат мамы. Он идет согнувшись, держась руками за низ живота, потому что только что перенес операцию аппендицита. Его вина состоит в том, что у нашего деда, его отца, была когда-то маслобойка. Ни деда, ни маслобойки давно нет, но он попал в «заложники», и больше мы его никогда не увидим.

Мы идем долго. Отец потихоньку вытирает слезы. Потом мы отстаем. Заложники сворачивают влево от кремля. Некоторые оглядываются, крестятся на собор...

В районах их разместили не в домах, а просто на земле, под открытым небом, за колючей проволокой. Гоняли на тяжелые работы, не считаясь со здоровьем, обессиленных расстреливали, но многие просто умирали сами от отсутствия пищи и тяжелой работы.

Дядя умер от заражения крови — из-за непосильной работы разошлись швы после операции... Те, кто дождался освобождения, почти все умерли по возвращении, как это было с Елагиным (он умер на четвертый день после освобождения) и с одиннадцатью нашими знакомыми крестьянами из села Волынь.

В концлагерь они попали по решению Комитета бедноты, от которого власти требовали высылать «врагов революции». Но кулак в селе был только один, к нему прибавили дьякона, однако двух человек показалось мало, поэтому остальных крестьян взяли «для числа»..."

"...Этот городской концлагерь просуществовал несколько лет, и кто только в нем не побывал! Позднее сюда помещали пленных белогвардейцев, заключенных по приговору ревтрибунала, вдов расстрелянных, которые искупали свою «вину» мытьем полов на вокзалах, и просто «бывших людей», как их называли..."

Гарасева Анна Михайловна. Я жила в самой бесчеловечной стране…"

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Анны Михайловны Гарасевой: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia

Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919. Государственный деятель Российской империи. Имел 3340 десятин земли родового и приобретённого в Рязанской и Саратовской губерниях, дом в Москве. 1873 — назначен чиновником особых поручений при саратовском губернаторе, гласный уездного и губернского земских собраний. 1879 — назначен инспектором Главного тюремного управления. 1881 — избран зарайским уездным предводителем дворянства в Рязанской губернии. 1888 по 1889 — состоял тамбовским вице-губернатором. 1889 — калужский губернатор. 1893 — московский губернатор. 1896 — гофмейстер. 1902 — помощником московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр внутренних дел (январь — октябрь 1905 года); статс-секретарь (1913), обер-шенк Двора (14 ноября 1916). Почётный гражданин городов Калуги, Жиздры и Коломны. В своих известных мемуарах рязанская анархо-синдикалистка Анна Михайловна Гарасева пишет о трех известный ей случаях расстрелов в рязанской тюрьме в 1919-1920 гг.: со ссылкой на информацию, полученную от осужденного к расстрелу рязанского толстовца Ивана Кузьмича Е-ва и со слов охранников внутренней тюрьмы рязанского ОГПУ, рассказавших о расстреле бывшего министра внутренних дел Александра Григорьевича Булыгина.

"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, чтостарика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.

г. Рязань, ул. Садовая, д. 44. Точные координаты объекта: 54 градуса, 37 минут, 41 секунда C; 39 градусов, 45 минут, 09 секунд.

Во второй половине 19120-х годов в этом здании на пересечении нынешних улиц Свободы и Садовой размещались отделы Рязанского ОГПУ: особого отдела, 1-й отдела, оперативного отдела, комендатуры, уполномоченного 13-й дивизии войск ГПУ.

На 2011 год в здании располагалось Следственное управление Следственного Комитета Российской Федерации по Рязанской области.

Остановки общественного транспорта "Художественный музей" или "Педагогический Университет".

"...Крайний угловой дом Владимирской улицы [нынешней ул. Свободы - прим. АКРМ], выходит на перекресток с Садовой улицей. Здание это до 1917 года принадлежало семье потомственных купцов Шульгиных. Они держали магазин на Почтовой улице. Торговали галантерейными и мануфактурными товарами. В 1920-х годах в бывшем доме Шульгиных размещался губернский отдел ГПУ (наследник ЧК и прообраз НКВД). В том числе - особый отдел, 1-й отдел, оперативный отдел, комендатура, уполномоченный 13-й дивизии войск ГПУ."
(Из книги Н.Н. Аграмакова "Губернская Рязань", ТСРК "Губенская Рязань", 2010, стр. 131.)

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму..."
(Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.)

Улицы Рязани. Рязань достопримечательности. Рязань фото. История Рязани. Рязанцы.

Свидетельство Гарасевой Анны Михайловны о расстрелах в помещениях Рязанского УНКВД в 1941 г.:
" <...> О том, как это происходило осенью 1941 года в Рязани, мне рассказала моя знакомая, ныне уже умершая А.П.Радугина. Она была довольно известным адвокатом, и ей «по разнарядке» пришлось в суде «защищать» рязанского прокурора — случай во всех отношениях необычный как потому, что прокурор попал под суд, так и по тому, за что его судили.

Как я сказала выше, немецкие войска не наступали на Рязань. Здесь фронт был как бы разорван: одна группа армий была втянута в битву за Москву, другие армии наступали южнее. Но страшный приказ об уничтожении заключенных не миновал наш город.

Поскольку прокурор обязан по закону присутствовать при вынесении приговора обвиняемому, то осенью 1941 года рязанский прокурор был вызван в местное УНКВД. Тогда оно занимало тот же угловой дом между улицами Ленина и Подбельского, в котором размещается нынешнее КГБ.

Здесь все было оборудовано для расстрелов, и сюда доставляли заключенных из рязанских тюрем, которых было несколько в городе и за городом. Заключенный шел через комнаты, в одной из которых в полу был сделан люк в подвал, а в стене — отверстие, за которым сидел стрелок. В этой же комнате находился и прокурор. Когда обреченный доходил до люка, прокурор, стоявший с поднятой рукой, опускал ее, раздавался выстрел, люк раскрывался, и труп падал в подвал.

Махать приходилось так часто, что на третий день прокурор устал и опустил руку непроизвольно, когда в комнату вошел охранник или служащий, чуть ли не слесарь, чтобы исправить механизм люка. Раздался выстрел, и человек был убит.

Прокурор был отдан под суд и, несмотря на его многочисленные прошения в Москву, был осужден по обвинению в «преступной халатности», получив за это два с половиной года.

Впрочем, и этот срок он не просидел, а после XX съезда партии потребовал реабилитации как «жертва репрессий», получил ее вместе с персональной пенсией, и при встречах со своим адвокатом всегда упрекал ее, что она его «плохо защищала»..."

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Гарасевой Анны Михайловны: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
----------------------------------
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»