Гарасева А.М. Я жила в самой бесчеловечной стране…: Воспоминания анархистки. М., Интерграф Сервис, 1997.

Свидетельство Гарасевой Анны Михайловны о расстрелах в помещениях Рязанского УНКВД в 1941 г.:
" <...> О том, как это происходило осенью 1941 года в Рязани, мне рассказала моя знакомая, ныне уже умершая А.П.Радугина. Она была довольно известным адвокатом, и ей «по разнарядке» пришлось в суде «защищать» рязанского прокурора — случай во всех отношениях необычный как потому, что прокурор попал под суд, так и по тому, за что его судили.

Как я сказала выше, немецкие войска не наступали на Рязань. Здесь фронт был как бы разорван: одна группа армий была втянута в битву за Москву, другие армии наступали южнее. Но страшный приказ об уничтожении заключенных не миновал наш город.

Поскольку прокурор обязан по закону присутствовать при вынесении приговора обвиняемому, то осенью 1941 года рязанский прокурор был вызван в местное УНКВД. Тогда оно занимало тот же угловой дом между улицами Ленина и Подбельского, в котором размещается нынешнее КГБ.

Здесь все было оборудовано для расстрелов, и сюда доставляли заключенных из рязанских тюрем, которых было несколько в городе и за городом. Заключенный шел через комнаты, в одной из которых в полу был сделан люк в подвал, а в стене — отверстие, за которым сидел стрелок. В этой же комнате находился и прокурор. Когда обреченный доходил до люка, прокурор, стоявший с поднятой рукой, опускал ее, раздавался выстрел, люк раскрывался, и труп падал в подвал.

Махать приходилось так часто, что на третий день прокурор устал и опустил руку непроизвольно, когда в комнату вошел охранник или служащий, чуть ли не слесарь, чтобы исправить механизм люка. Раздался выстрел, и человек был убит.

Прокурор был отдан под суд и, несмотря на его многочисленные прошения в Москву, был осужден по обвинению в «преступной халатности», получив за это два с половиной года.

Впрочем, и этот срок он не просидел, а после XX съезда партии потребовал реабилитации как «жертва репрессий», получил ее вместе с персональной пенсией, и при встречах со своим адвокатом всегда упрекал ее, что она его «плохо защищала»..."

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Гарасевой Анны Михайловны: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
----------------------------------
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»

Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919. Государственный деятель Российской империи. Имел 3340 десятин земли родового и приобретённого в Рязанской и Саратовской губерниях, дом в Москве. 1873 — назначен чиновником особых поручений при саратовском губернаторе, гласный уездного и губернского земских собраний. 1879 — назначен инспектором Главного тюремного управления. 1881 — избран зарайским уездным предводителем дворянства в Рязанской губернии. 1888 по 1889 — состоял тамбовским вице-губернатором. 1889 — калужский губернатор. 1893 — московский губернатор. 1896 — гофмейстер. 1902 — помощником московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр внутренних дел (январь — октябрь 1905 года); статс-секретарь (1913), обер-шенк Двора (14 ноября 1916). Почётный гражданин городов Калуги, Жиздры и Коломны. В своих известных мемуарах рязанская анархо-синдикалистка Анна Михайловна Гарасева пишет о трех известный ей случаях расстрелов в рязанской тюрьме в 1919-1920 гг.: со ссылкой на информацию, полученную от осужденного к расстрелу рязанского толстовца Ивана Кузьмича Е-ва и со слов охранников внутренней тюрьмы рязанского ОГПУ, рассказавших о расстреле бывшего министра внутренних дел Александра Григорьевича Булыгина.

"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, что старика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". (Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.)

Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919. Государственный деятель Российской империи. Имел 3340 десятин земли родового и приобретённого в Рязанской и Саратовской губерниях, дом в Москве. 1873 — назначен чиновником особых поручений при саратовском губернаторе, гласный уездного и губернского земских собраний. 1879 — назначен инспектором Главного тюремного управления. 1881 — избран зарайским уездным предводителем дворянства в Рязанской губернии. 1888 по 1889 — состоял тамбовским вице-губернатором. 1889 — калужский губернатор. 1893 — московский губернатор. 1896 — гофмейстер. 1902 — помощником московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр внутренних дел (январь — октябрь 1905 года); статс-секретарь (1913), обер-шенк Двора (14 ноября 1916). Почётный гражданин городов Калуги, Жиздры и Коломны. В своих известных мемуарах рязанская анархо-синдикалистка Анна Михайловна Гарасева пишет о трех известный ей случаях расстрелов в рязанской тюрьме в 1919-1920 гг.: со ссылкой на информацию, полученную от осужденного к расстрелу рязанского толстовца Ивана Кузьмича Е-ва и со слов охранников внутренней тюрьмы рязанского ОГПУ, рассказавших о расстреле бывшего министра внутренних дел Александра Григорьевича Булыгина.

"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, что старика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.

1902, 7 декабря. — Родилась в селе Волынь Рыбновского уезда Рязанской губернии. Отец – земский учитель Михаил Зосимович Гарасев. Мать – Акилина Дмитриевна Гарасева. Сестры – Любовь Михайловна Георгиевич, Татьяна Михайловна Гарасева; брат – Сергей Михайлович Гарасев.

1910-е гг. — Детство в Волыни. Переезд семьи в Рязань. Занятия в частной женской гимназии В.П. Екимецкой. События Февральской и Октябрьской революций и гражданской войны в Рязани. Аресты священников. Создание концентрационных лагерей. Взятие заложников из числа жителей Рязани. Гибель в концлагере брата матери Василия Дмитриевича Гаврикова (1918). Судьбы рязанских дворян, духовенства, офицеров, крестьян.

1920. — Окончание 2-й ступени единой трудовой школы г. Рязани.

1925, март – май. — Отъезд сестры Татьяны в Ленинград. Арест сестры в Ленинграде (22 мая). Освобождение. Установление за ней наблюдения.

1925, 1 мая. — Обыск в рязанском доме. Арест А. Гарасевой, сестры Любови, её мужа Михаила Фёдоровича Георгиевича и брата Сергея. Внутренняя тюрьма ГПУ. Освобождение через день сестры и её мужа, а через два дня – брата. Условия содержания в тюрьме. Допрос. Освобождение без предъявления обвинения.

1925, июль. — Окончание Рязанской фельдшерско-акушерской школы. Отъезд к сестре в Ленинград в связи с обострением у неё туберкулезного процесса. Переезд на новую квартиру.

1925, 17 августа. — Арест вместе с сестрой Татьяной (анархист, участница московских анархических групп подполья в 1920-х гг. К 1926 арестована ОГПУ, находилась во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке). Ленинградский Дом предварительного заключения. Обвинение в причастности к террористической организации и подготовке террористического акта против Г.Е. Зиновьева. Следствие. Арест брата С.М. Гарасева. Высылка во Владимир. Последующее его освобождение по амнистии (1927).

1926, январь – 1928, август. — Окончание дела. Перевод в Москву на доследование. Лубянская тюрьма. Пытки. Голодовки. Пребывание в карцере. Помощь Красного Креста. Судьбы Берты Гандель, Ирмы Мендель. Приговор: 3 года политизолятора, 3 годы ссылки и запрет на проживание в трех самых крупных городах страны. Этап в Верхнеуральск. Пермская и Свердловская пересыльные тюрьмы. Верхнеуральский политизолятор. Условия содержания. Отношения между заключёнными. Соединение с сестрой, нуждающейся в помощи. Знакомство с Б. Вороновым. Влюбленность. Разоблачение Воронова как провокатора.

Отправка в Москву. Помещение в Лубянскую тюрьму. Голодовка. Известие о досрочном отправлении Татьяны в ссылку в Кзыл-Орду. Брак Татьяны с Николаем Доскалем. Неожиданная встреча с сестрой в Челябинске.

1928, 17 августа. — Освобождение после окончания срока из политизолятора. Челябинская и Самарская пересыльные тюрьмы. Отправка в ссылку в Чимкент. Случайные заработки. Работа в чимкентской больнице. Голод в Казахстане. Басмачи. Письмо А.М. Гарасевой в «Правду» о разрыве с анархистами.

1930, апрель. — Досрочное освобождение.

1931, лето. — Возвращение в Рязань. Арест и освобождение зятя М.Ф. Георгиевича. Учеба в Москве на заочном отделении Геологоразведочного института. Работа в Рязанской инженерно-геологической партии. Поступление на Курсы Большого советского атласа мира. Окончание курсов с квалификацией 8-го разряда.

1936 – 1941, ноябрь. — Сообщение об аресте сестры Татьяны и её мужа в Майкопе. Приговор: 10 лет (Казанская и Суздальская тюрьмы, затем Колыма). Смерть Н. Доскаля в тюрьме. Жизнь и быт Москвы 1930-х гг. Магазины и ларьки по распродаже имущества арестованных людей.

Работа гравером на Полиграфическом комбинате им. В.М. Молотова.
Начало Великой Отечественной войны. Увольнение сотрудников комбината (16 октября). Москва военная. Восстановление на работе (19 октября).

1941, ноябрь – 1942, апрель. — Работа вольнонаёмной медсестрой в военном госпитале № 4034. Окончательное возвращение в Рязань.

1942–1959, 1 апреля. — Работа участковой медсестрой в Рязанском областном противотуберкулезном диспансере. Возвращение сестры из Магадана (1947). Её рассказы о пребывании в тюрьмах и лагере. Повторный арест Татьяны (1948). Высылка на север Красноярского края, в 1949-1954 в с. Троицкое Тасеевского р-на, затем в Тасеево.Реабилитирована в 1958.

1962–1974. — Знакомство с А.И. Солженицыным. Его семья. Дружба с тещей Солженицына М.К. Решетовской. История создания книги «Архипелаг ГУЛАГ». Работа «нелегальным секретарем» А.И. Солженицына. Сбор материала для работы.

1994, 11 декабря. — Скончалась в Рязани.

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Анны Михайловны Гарасевой: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
СМ. фрагмент видео-интервью с Татьяной и Анной Гарасевыми, Рязань, начало 1990-х: https://youtu.be/sX-dTcqOENQ

Отец – земский учитель Михаил Зосимович Гарасев. Мать – Акилина Дмитриевна Гарасева. Сестры – Любовь Михайловна Георгиевич, Анна Михайловна Гарасева; брат – Сергей Михайлович Гарасев.

В 1919 г. окончила школу 2-й ступени в Рязани. В 1919–1920 гг. работала в городской библиотеке Рязани. В 1920-1921 гг. училась на факультете общественных наук 1-го МГУ в Москве. В 1921–1925 гг. училась в фельдшерско-акушерской школе, после чего переехала в Ленинград.

Первый арест — 22.05.1925 г., второй арест — 17.08.1925 г. по обвинению в "принадлежности к анархо-синдикалистскому подполью и подготовке покушения на Г.Е. Зиновьева".

Постановлением ОСО КОГПУ от 26.03.1926 г. приговорена к 3 годам политизолятора с последующей ссылкой и поражением в правах.

В связи с заболеванием туберкулезом досрочно освобождена из Верхнеуральского политизолятора постановлением ОСО КОГПУ от 19.08.1927 г. и направлена в Казахстан. Досрочно освобождена из ссылки в связи с поданным заявлением постановлением ОСО КОГПУ от 26.06.1929 г.

С 1927 г. замужем за Николаем Доскаль (1897–1938). С 1929 по 1935 г. работала сотрудником научного зала Всесоюзной библиотеки им. В.И. Ленина в Москве. Затем переехала к мужу в г. Майкоп. Работала в городской библиотеке,, где вела кружок английского языка.

Арестована вместе с мужем НКВД 28.08.1936 г. в Майкопе по обвинению в троцкистской и антисоветской агитации, а позднее — в шпионаже "в пользу Англии".

06.02.1937 года Специальной судебной коллегией Азово-Черноморского краевого суда приговорена к тюремному заключению сроком на 10 лет. По "Майкопскому делу", рассматривавшемуся 5-6 февраля 1937 г. Специальной Судебной Коллегией Азово-Черноморского краевого суда в г.Майкопе и Армавире, были осуждены Н.С.Доскаль и Т.М.Гарасева — сроком на 10 лет каждый, И.П.Яковенко — на 7 лег, А.М.Майборода, П.А.Шапринский, Д.А.Вертелецкий и А.И.Еловенко — на 5 лет каждый, М.М.Данильченко — на 4 года и Ф.Ф.Мартьянов — на 3 года.

Отбывала срок в тюрьмах городов Темрюк, Казань, Суздаль. Муж Н.С. Доскаль погиб в тюрьме в 1938 году (по информации родственников - "был забит в тюрьме палками").

С 1939 года — на Колыме в поселке Эльген. Освобождена 28.07.1946 г. с поражением в правах на 5 лет. По свидетельству сестры "чтобы скопить деньги на билет в Рязань, ей пришлось еще целый год работать в Магадане вольнонаемной".

Вернулась в Рязань в августе 1947 г. Долго не могла устроиться на работу из-за судимости по политической 58-й статье.

Вновь арестована НКВД 25.11.1948 года как ранее осужденная по ст. 58 и за "за принадлежность к троцкистской организации". Решением ОСО при МГБ СССР от 20.01.1949 г. сослана на "вечное поселение" в Красноярский край. В ссылке содержалась до октября 1954 г.

Была реабилитирована решением Президиумом Верховного Суда РСФСР 18.3.1958 года.

Вместе с сестрой Анной и племянницей Ириной дружила с семьей Александра Исаевича Солженицына в Рязани. Помогала сестре Анне Михайловне Гарасевой прятать фрагменты рукописей А.И. Солженицына, в том числе главы "Архипелага ГУЛАГ". (См. мемуары А.М. Гарасевой "Я жила в самой бесчеловечной стране… : Воспоминания анархистки / лит. запись, вступ. ст., коммент, и указ. А. Л. Никитина. - М. : Интерграф Сервис, 1997.).

До 1995 года жила в Рязани, затем переехала к дочери брата в Москву.

Скончалась ок. 1996 года.

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Анны Михайловны Гарасевой: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
СМ. фрагмент видео-интервью с Татьяной и Анной Гарасевыми, Рязань, начало 1990-х: https://youtu.be/sX-dTcqOENQ

"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях... Ерохин был не только расстрелыцщиком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..." (Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.)

г. Рязань, ул. Садовая, д. 44. Точные координаты объекта: 54 градуса, 37 минут, 41 секунда C; 39 градусов, 45 минут, 09 секунд. Во второй половине 19120-х годов в этом здании на пересечении нынешних улиц Свободы и Садовой размещались отделы Рязанского ОГПУ: особого отдела, 1-й отдела, оперативного отдела, комендатуры, уполномоченного 13-й дивизии войск ГПУ. На 2011 год в здании располагалось Следственное управление Следственного Комитета Российской Федерации по Рязанской области. Остановки общественного транспорта "Художественный музей" или "Педагогический Университет".

"...Крайний угловой дом Владимирской улицы [нынешней ул. Свободы - прим. АКРМ], выходит на перекресток с Садовой улицей. Здание это до 1917 года принадлежало семье потомственных купцов Шульгиных. Они держали магазин на Почтовой улице. Торговали галантерейными и мануфактурными товарами. В 1920-х годах в бывшем доме Шульгиных размещался губернский отдел ГПУ (наследник ЧК и прообраз НКВД). В том числе - особый отдел, 1-й отдел, оперативный отдел, комендатура, уполномоченный 13-й дивизии войск ГПУ." (Из книги Н.Н. Аграмакова "Губернская Рязань", ТСРК "Губенская Рязань", 2010, стр. 131.)

"Подследственных чекисты держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей..." (Из воспоминаний рязанки Анны Михайловны Гарасевой, политзаключенной 1920-х годов).

Казанский Явленский женский монастырь был основан в середине XVI века, изначально он находился на южной стороне т.н. «Архиерейского холма» недалеко от Рязанского Кремля. Затем во второй половине XIX века был построен монастырский комплекс, который располагался на окраине города и занимал целый квартал между улицами Затинной, Монастырской (ныне Фурманова), Владимирской (Свободы) и Вознесенской (Либкнехта) города Рязани. В 1918-1919 высокие монастырские стены и кирпичные здания приглянулись рязанским чекистам для организации места заключения – Рязанского Концлагеря.
----------------------------------------------
Рязанский губернский Концлагерь. Краткая справка

В 1919–1923 гг. в городе Рязани на территории закрытого советскими властями к тому времени Казанского Явленского женского монастыря функционировал «Рязанский губернский концлагерь», потом имевший названия – «Рязанский губернский концентрационный лагерь принудительных работ», «Рязанский губернский лагерь принудительных работ .
Из Доклада члена Коллегии ВЧК Уралова (Кислякова) Сергея Герасимовича о деятельности РязГубЧК от 12 июля 1919 года: "Концентрационный лагерь принудительных работ организует Губчека под наблюдением Губисполкома, средства по смете получает из Особого Отдела при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии." [см. ГАРО. Ф.1. Оп.1. Д.63. Л.7-об.]
Рязанский Концлагерь использовался в качестве места заключения для следующих категорий репрессированных: заложников ( около 10 категорий, в том числе – "для выкупа" (!); "социально-чуждого элемента"; осужденных как контрреволюционеров (к.р.); "за антисоветскую пропаганду" (а.с.а.); взятых в плен участников крестьянских восстаний против большевиков; лиц, противившихся распоряжениям советской власти; уклоняющихся от насильственной мобилизации в Красную армию; для заключения некоторых категорий граждан, лишенных свободы без предъявления обвинения.
Несколько примеров:
Алфеев Михаил Михайлович. 1870 г.р. (49 лет). Уроженец Рязанской губернии, Спасский уезд, с. Богородское (Лунино). Священник Богородицерождественской церкви в с. Богородское. 2 сентября 1919 года осужден Рязанским губернским революционным трибуналом по обвинению в агитации против советской власти к лишению свободы до окончания Гражданской войны.
Кострова Александра Федоровна. 1864 г.р. (55 лет).Уроженка с. Федотьево Спасского уезда Рязанской губернии. Проживала в Рязани. Заключена в Рязанский Концлагерь в 1919 года как заложница "за перебежку к белым сына" и "как вдова священника".
Афонасов Илья Иванович. 1860 г.р. (59 лет). Купец из города Скопин Рязанской губернии. В 1919 году заключен в Рязанский Концлагерь как "заложник для выкупа". В документах содержится пометка "болен".
Баграмов Иван Сергеевич. 1860 г.р. (61 год). Арестован ЧК в 1921 году и заключен в Рязанский Концлагерь как генерал-майор армии Республики Армения.
Барташевич Эдуард Иосифович. 1901 г.р.(18 лет). Уроженец г. Москвы. Ученик 5 реального училища. Давал домашние уроки. Арестован ЧК "как тайный враг советской власти и заложник" и заключен в Рязанский Концлагерь.
* * *
С середины 1919 года Рязанский концлагерь стал специализированным местом заключения и «фильтрации» для военнопленных Гражданской войны 1918-1922 гг. – чинов Белых и национальных армий (Армении, Грузии и Азербайджана), а также военнопленных чинов Польской армии [плененных в ходе "польско-большевистской войны" 1920 года].
* * *
С 1920 года, в связи с переполнением Рязанского концлагеря, были открыты дополнительные лагерные отделения в населенных пунктах Рязанской губернии: Ряжске, Александро-Невске, Раненбурге, Алешне, куда из Рязанского концлагеря была переведена часть заключенных.
* * *
Заключенных Рязанского Концлагеря использовали на разнообразных принудительных работах: на сельхоз.работах ближайших к Рязани хозяйствах; они занимались перевозкой сена и доставкой воды; работали на мельницах и трудились в различных отраслях жилищно-коммунального хозяйства Рязани (ремонт домов, пилка дров, заготовка торфа, разгрузка угля, уборка помещений и улиц, вывоз мусора и снега, установка телеграфных столбов, вообще, выполнение любой черновой работы).
* * *
Кроме того, часть заключенных работала в открытых на территории концлагеря мастерских, на ремонте железной дороги и на открытом в 1918 году в Рязани Гос.ДОЗе – Деревообделочном заводе (ныне – Рязанский приборный завод).
* * *
Единовременно в Рязанском губернском концлагере в различные периоды его деятельности (1919–1923 гг.) находилось от 900 до 6000 заключенных. Общее количество репрессированных, прошедших через Рязанский губернский Концлагерь в 1919-1923 годах – более десяти тысяч человек.
* * *
В связи с большой скученностью, антисанитарией, плохим питанием и тяжелыми бытовыми условиями в концлагере, в особенности в начале его работы в 1919–1920 гг., среди заключенных имела место высокая смертность, особенно, во время эпидемии тифа в конце 1920 г.
* * *
20 февраля 1923 г. Рязанский губернский лагерь принудительных работ был расформирован. Находившиеся на этот момент в концлагере заключенные частью были переведены в другие места лишения свободы, частью – освобождены (по истечении срока заключения, по амнистии, либо условно-досрочно).
* * *
Освобождаемые заключенные, изъявившие желание вернуться на родину, должны были дождаться от местных органов ЧК согласие на их возвращение. В случае получения такого согласия администрация лагеря выдавала им бесплатные проездные документы, одежду, паёк в дорогу. По приезду на родину они становились на специальный учет в местных ЧК и военных комиссариатах, после чего имели возможность прописаться на новом месте и устроиться на работу.
* * *
Если желающие вернуться в родные места не получали согласия на возвращение от местных органов ЧК, они либо оставались на жительство в Рязанской губернии, находясь на учете в РязГубЧК, либо должны были выбрать другое место дальнейшего проживания, откуда также необходимо было получить согласие местных органов ЧК.
* * *
Целый ряд бывших заключенных Рязанского Концлагеря было вновь репрессированы в годы Большого Террора в 1937-1938 годах.

* * *
30 ноября 2019 года у входа в Казанский храм одноименного женского монастыря состоялось торжественное открытие и освящение Памятного знака узникам Рязанского Концлагеря (1919-1923). В церемонии приняли участие митрополит рязанский и михайловский Марк; священнослужители и монахини рязанской епархии; историки и краеведы; члены общественных организаций региона; родственники жертв политических репрессий. Памятный знак был создан по инициативе и усилиями исторической общественности Рязани. Памятный знак узникам Рязанского концлагеря открыт для посещений на улице Фурманова, 40. Точные координаты: 54.631558, 39.763171. Местоположение на Яндекс-карте: https://yandex.ru/maps/-/CGdVeVKA
----------------------------
Источники:
Григоров Александр Игоревич, Григоров Александр Александрович. Заключенные Рязанского губернского концлагеря (губернского лагеря принудительных работ) 1919-1923гг. М., 2013.
Заключенные Рязанского Концлагеря. 1919-1923. Рязанский Мартиролог. [Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/114095365 (дата обращения апрель 2019 г.).
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛаг. Том 2. YMCA-PRESS, Paris, 1973.
Гарасева А.М. Я жила в самой бесчеловечной стране…: Воспоминания анархистки. М., Интерграф Сервис, 1997.
Мартиросян Г.А. Офицеры Республики Армении в концлагере города Рязани., Рязань, 2002.
Блинушов А.Ю. Политические репрессии в Рязани. Путеводитель. Красноярск : ПИК "Офсет", 2011.
------------------
(Для получения сведений об узниках Рязанского Концлагеря рекомендуем обратиться к исследовательской работе А.А. Григоров, А.И. Григоров "Заключенные Рязанского губернского концлагеря...":

https://www.genrogge.ru/riazanskiy_konclager_1919-1923

Гарасева Анна Михайловна, очевидец: "...Перед монастырем — большая толпа родственников, знакомых и просто сочувствующих. Массивные ворота под аркой наглухо закрыты, охрана и чекисты проходят через узкую калитку....".
Гарасева Анна Михайловна (1902-1994). 1902, 7 декабря. — Родилась в селе Волынь Рыбновского уезда Рязанской губернии. Отец – земский учитель Михаил Зосимович Гарасев. Мать – Акилина Дмитриевна Гарасева. Сестры – Любовь Михайловна Георгиевич, Татьяна Михайловна Гарасева; брат – Сергей Михайлович Гарасев. 1910-е гг. — Детство в Волыни. Переезд семьи в Рязань. Занятия в частной женской гимназии В.П. Екимецкой. События Февральской и Октябрьской революций и гражданской войны в Рязани. Аресты священников. Создание концентрационных лагерей. Взятие заложников из числа жителей Рязани. Гибель в концлагере брата матери Василия Дмитриевича Гаврикова (1918). Судьбы рязанских дворян, духовенства, офицеров, крестьян. 1920. — Окончание 2-й ступени единой трудовой школы г. Рязани. 1925, март – май. — Отъезд сестры Татьяны в Ленинград. Арест сестры в Ленинграде (22 мая). Освобождение. Установление за ней открытого наблюдения. 1925, 1 мая. — Обыск в рязанском доме. Арест А. Гарасевой, сестры Любови, её мужа Михаила Фёдоровича Георгиевича и брата Сергея. Внутренняя тюрьма ГПУ. Освобождение через день сестры и её мужа, а через два дня – брата. Условия содержания в тюрьме. Допрос. Освобождение без предъявления обвинения. 1925, июль. — Окончание Рязанской фельдшерско-акушерской школы. Отъезд к сестре в Ленинград в связи с обострением у неё туберкулезного процесса. Переезд на новую квартиру. 1925, 17 августа. — Арест вместе с сестрой Татьяной (анархист, участница московских анархических групп подполья в 1920-х гг. К 1926 арестована ОГПУ, находилась во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке). Ленинградский Дом предварительного заключения. Обвинение в причастности к террористической организации и подготовке террористического акта против Г.Е. Зиновьева. Следствие. Арест брата С.М. Гарасева. Высылка во Владимир. Последующее его освобождение по амнистии (1927). 1926, январь – 1928, август. — Окончание дела. Перевод в Москву на доследование. Лубянская тюрьма. Пытки. Голодовки. Пребывание в карцере. Помощь Красного Креста. Судьбы Берты Гандель, Ирмы Мендель. Приговор: 3 года политизолятора, 3 годы ссылки и запрет на проживание в трех самых крупных городах страны. Этап в Верхнеуральск. Пермская и Свердловская пересыльные тюрьмы. Верхнеуральский политизолятор. Условия содержания. Отношения между заключёнными. Соединение с сестрой, нуждающейся в помощи. Знакомство с Б. Вороновым. Влюбленность. Разоблачение Воронова как провокатора. Отправка в Москву. Помещение в Лубянскую тюрьму. Голодовка. Известие о досрочном отправлении Татьяны в ссылку в Кзыл-Орду. Брак Татьяны с Николаем Доскалем. Неожиданная встреча с сестрой в Челябинске. 1928, 17 августа. — Освобождение после окончания срока из политизолятора. Челябинская и Самарская пересыльные тюрьмы. Отправка в ссылку в Чимкент. Случайные заработки. Работа в чимкентской больнице. Голод в Казахстане. Басмачи. Письмо А.М. Гарасевой в «Правду» о разрыве с анархистами. 1930, апрель. — Досрочное освобождение. 1931, лето. — Возвращение в Рязань. Арест и освобождение зятя М.Ф. Георгиевича. Учеба в Москве на заочном отделении Геологоразведочного института. Работа в Рязанской инженерно-геологической партии. Поступление на Курсы Большого советского атласа мира. Окончание курсов с квалификацией 8-го разряда. 1936 – 1941, ноябрь. — Сообщение об аресте сестры Татьяны и её мужа в Майкопе. Приговор: 10 лет (Казанская и Суздальская тюрьмы, затем Колыма). Смерть Н. Доскаля в тюрьме. Жизнь и быт Москвы 1930-х гг. Магазины и ларьки по распродаже имущества арестованных людей. Работа гравером на Полиграфическом комбинате им. В.М. Молотова. Начало Великой Отечественной войны. Увольнение сотрудников комбината (16 октября). Москва военная. Восстановление на работе (19 октября).
1941, ноябрь – 1942, апрель. — Работа вольнонаёмной медсестрой в военном госпитале № 4034. Окончательное возвращение в Рязань. 1942–1959, 1 апреля. — Работа участковой медсестрой в Рязанском областном противотуберкулезном диспансере. Возвращение сестры из Магадана (1947). Её рассказы о пребывании в тюрьмах и лагере. Повторный арест Татьяны (1948). Высылка на север Красноярского края, в 1949-1954 в с. Троицкое Тасеевского р-на, затем в Тасеево.Реабилитирована в 1958. 1962–1974. — Знакомство с А.И. Солженицыным. Его семья. Дружба с тещей Солженицына М.К. Решетовской. История создания книги «Архипелаг ГУЛАГ». Работа «нелегальным секретарем» А.И. Солженицына. Сбор материала для работы. 1994, 11 декабря. — Скончалась в Рязани.

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Анны Михайловны Гарасевой: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia

Ерохин Александр Васильевич. 19.05.1901 – 20.09.1964 гг. Рязань. Комендант Рязанского ПП ОГПУ; комендант УНКВД по Рязанской области, младший лейтенант ГБ (на ноябрь 1941 года, ЦА ФСБ. Ф.7. Т.40. С. 43-47); лейтенант комендантского подразделения Рязанского УНКВД; майор госбезопасности (на 1964 год). Многолетний руководитель и непосредственный исполнитель расстрелов в Рязани (см., например, Акт о расстреле от 24.11.1941 г., АП РФ. Ф.3. Оп.24 Д.378. Л.191).

"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОППУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрелыщиком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.

"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях...
Ерохин был не только расстрелыщиком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..."
Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.

АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»
-------------------------
Ерохин Александр Васильевич. Рязанский Мартиролог.[Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/64531221 (дата обращения 2019 г.).

.

Воспоминания Гарасевой Анны Михайловны об осуждении в 1919 году Рязанским Ревтрибуналом толстовца. Гарасева А.М. Я жила в самой бесчеловечной стране…: Воспоминания анархистки. М., Интерграф Сервис, 1997. С. 59-60.

Ерохин Александр Васильевич. 19.05.1901 – 20.09.1964 гг. Рязань. Комендант Рязанского ПП ОГПУ; комендант УНКВД по Рязанской области, младший лейтенант ГБ (на ноябрь 1941 года, ЦА ФСБ. Ф.7. Т.40. С. 43-47); лейтенант комендантского подразделения Рязанского УНКВД; майор госбезопасности (на 1964 год). Многолетний руководитель и непосредственный исполнитель расстрелов в Рязани (см., например, Акт о расстреле от 24.11.1941 г., АП РФ. Ф.3. Оп.24 Д.378. Л.191).
***
"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму. Неподалеку от бани стоял небольшой флигелек, там жил их расстрельщик Ерохин, который получал за каждого расстрелянного 25 рублей, мне об этом рассказали мои надзиратели. Мое пребывание в этой рязанской тюрьме было довольно любопытно. Заключенных в те дни было мало, караулили нас двое надзирателей, довольно симпатичных. Они приносили мне книги, а ночами, когда им было скучно, рассказывали о различных случаях из жизни рязанского ОППУ... Эти же надзиратели уговаривали меня при встречах здороваться с расстрельщиком Ерохиным, от которого я отворачивалась, когда меня выводили во двор на прогулку, уверяя, что тогда меня выпустят гулять в сад. А сад был действительно прекрасен и обширен! К саду Шульгиных примыкал сад соседнего домовладения — теперь он стал частью нового рязанского пединститута. Чекисты сломали ограду и соединили оба этих сада, там же они и расстреливали..." Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.
***
"... Мне рассказывали, что при строительстве обкомовского дома, в котором потом наш первый секретарь Ларионов покончил самоубийством, при рытье котлована под фундамент находили множество человеческих скелетов, так что все нынешние обкомовские работники в прямом смысле слова живут на человеческих костях...
Ерохин был не только расстрельщиком, но и комендантом всего этого хозяйства, от него многое зависело. А его жена, Маруся, хорошая женщина, была дружна с нашей Анютой Муратовой: еще до того, как Ерохин стал работать в ОГПУ, они жили в одном доме. Потом Муратовы уехали, но знакомство через жен сохранилось, вот почему Анюта и ходила к ней хлопотать обо мне. Она рассказывала, что Маруся давно хотела уйти от Ерохина, постоянно с ним ссорилась, но у нее был маленький ребенок, которого Ерохин ей не отдавал. И ей оставалось только посильно помогать людям, попадавшим в зависимость от мужа. Так однажды, узнав от мужа, у кого следующей ночью намечен обыск, она пошла и прямо предупредила этих людей. Должно быть, за домом вели наблюдение, и когда ничего не нашли, Ерохину сказали, что их предупредила Маруся. Вернувшись домой, он пытался ее застрелить, но чекистам не выдал..."
Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 78.
***
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»

.

Историческое здание Рязанской ЧК - ГПУ - УНКВД - МГБ - КГБ. Адрес (соврем.): Рязань, ул. Ленина, дом 46. На Яндекс-карте: https://yandex.ru/maps/-/CHV8EGL3

  23 апреля 1918 года Рязанский Совет Советов принял постановление о создании Рязанской губернской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией. Чекисты заняли здание гостиницы Штейерта в центре Рязани на пересечении Астраханской и Почтовой улиц. Некоторое время после революции в здании находились также подразделения и других советских учреждений, в частности, Губисполкома. Подразделения ЧК, ОГПУ также находились не только в здании бывш. гостиницы Штейерта, но занимали и другие городские помещения, в частности, на улицах Соборной, Садовой и др. Подробнее о Рязанской Губернской Чрезвычайной Комиссии см. здесь: http://stopgulag.org/object/59994035

Здание, в котором располагался Рязанский губернский революционный трибунал. Улица Соборная, дом 11. (Угол улиц Соборной и Ленина, город Рязань). Место на Яндекс-карте: https://yandex.ru/maps/-/CHV8MTyB

  До октябрьской революции 1917-го в здании размещалась частная гостиница Н. Н. Ланина, типография Худоровского (в полуподвале), аптекарский магазин Федорова.  В районы, охваченные антибольшевистскими крестьянскими восстаниями, с 1918 года посылались выездные сессии губернского трибунала. Одним из первых председателей «общегражданского» губернского Революционного трибунала был большевик Прокофьев. Подробнее см.: http://stopgulag.org/object/62232225

Казанский Явленский женский монастырь был основан в середине XVI века, изначально он находился на южной стороне т.н. «Архиерейского холма» недалеко от Рязанского Кремля. Затем во второй половине XIX века был построен монастырский комплекс, который располагался на окраине города и занимал целый квартал между улицами Затинной, Монастырской (ныне Фурманова), Владимирской (Свободы) и Вознесенской (Либкнехта) города Рязани.
--------------------------------
Рязанский губернский Концлагерь. Краткая справка

В 1919–1923 гг. в городе Рязани на территории закрытого советскими властями к тому времени Казанского Явленского женского монастыря функционировал «Рязанский губернский концлагерь», потом имевший названия – «Рязанский губернский концентрационный лагерь принудительных работ», «Рязанский губернский лагерь принудительных работ .

Из Доклада члена Коллегии ВЧК Уралова (Кислякова) Сергея Герасимовича о деятельности РязГубЧК от 12 июля 1919 года: "Концентрационный лагерь принудительных работ организует Губчека под наблюдением Губисполкома, средства по смете получает из Особого Отдела при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии." [см. ГАРО. Ф.1. Оп.1. Д.63. Л.7-об.]

Рязанский Концлагерь использовался в качестве места заключения для следующих категорий репрессированных: заложников ( около 10 категорий, в том числе – "для выкупа" (!); "социально-чуждого элемента"; осужденных как контрреволюционеров (к.р.); "за антисоветскую пропаганду" (а.с.а.); взятых в плен участников крестьянских восстаний против большевиков; лиц, противившихся распоряжениям советской власти; уклоняющихся от насильственной мобилизации в Красную армию; для заключения некоторых категорий граждан, лишенных свободы без предъявления обвинения.

Несколько примеров:

Алфеев Михаил Михайлович. 1870 г.р. (49 лет). Уроженец Рязанской губернии, Спасский уезд, с. Богородское (Лунино). Священник Богородицерождественской церкви в с. Богородское. 2 сентября 1919 года осужден Рязанским губернским революционным трибуналом по обвинению в агитации против советской власти к лишению свободы до окончания Гражданской войны.

Кострова Александра Федоровна. 1864 г.р. (55 лет).Уроженка с. Федотьево Спасского уезда Рязанской губернии. Проживала в Рязани. Заключена в Рязанский Концлагерь в 1919 года как заложница "за перебежку к белым сына" и "как вдова священника".

Афонасов Илья Иванович. 1860 г.р. (59 лет). Купец из города Скопин Рязанской губернии. В 1919 году заключен в Рязанский Концлагерь как "заложник для выкупа". В документах содержится пометка "болен".

Баграмов Иван Сергеевич. 1860 г.р. (61 год). Арестован ЧК в 1921 году и заключен в Рязанский Концлагерь как генерал-майор армии Республики Армения.

Барташевич Эдуард Иосифович. 1901 г.р.(18 лет). Уроженец г. Москвы. Ученик 5 реального училища. Давал домашние уроки. Арестован ЧК "как тайный враг советской власти и заложник" и заключен в Рязанский Концлагерь.

С середины 1919 года Рязанский концлагерь стал специализированным местом заключения и «фильтрации» для военнопленных Гражданской войны 1918-1922 гг. – чинов Белых и национальных армий (Армении, Грузии и Азербайджана), а также военнопленных чинов Польской армии [плененных в ходе "польско-большевистской войны" 1920 года].

С 1920 года, в связи с переполнением Рязанского концлагеря, были открыты дополнительные лагерные отделения в населенных пунктах Рязанской губернии: Ряжске, Александро-Невске, Раненбурге, Алешне, куда из Рязанского концлагеря была переведена часть заключенных.

Заключенных Рязанского Концлагеря использовали на разнообразных принудительных работах: на сельхоз.работах ближайших к Рязани хозяйствах; они занимались перевозкой сена и доставкой воды; работали на мельницах и трудились в различных отраслях жилищно-коммунального хозяйства Рязани (ремонт домов, пилка дров, заготовка торфа, разгрузка угля, уборка помещений и улиц, вывоз мусора и снега, установка телеграфных столбов, вообще, выполнение любой черновой работы).

Кроме того, часть заключенных работала в открытых на территории концлагеря мастерских, на ремонте железной дороги и на открытом в 1918 году в Рязани Гос.ДОЗе – Деревообделочном заводе (ныне – Рязанский приборный завод).

Единовременно в Рязанском губернском концлагере в различные периоды его деятельности (1919–1923 гг.) находилось от 900 до 6000 заключенных. Общее количество репрессированных, прошедших через Рязанский губернский Концлагерь в 1919-1923 годах – более десяти тысяч человек.

В связи с большой скученностью, антисанитарией, плохим питанием и тяжелыми бытовыми условиями в концлагере, в особенности в начале его работы в 1919–1920 гг., среди заключенных имела место высокая смертность, особенно, во время эпидемии тифа в конце 1920 г.

20 февраля 1923 г. Рязанский губернский лагерь принудительных работ был расформирован. Находившиеся на этот момент в концлагере заключенные частью были переведены в другие места лишения свободы, частью – освобождены (по истечении срока заключения, по амнистии, либо условно-досрочно).

Освобождаемые заключенные, изъявившие желание вернуться на родину, должны были дождаться от местных органов ЧК согласие на их возвращение. В случае получения такого согласия администрация лагеря выдавала им бесплатные проездные документы, одежду, паёк в дорогу. По приезду на родину они становились на специальный учет в местных ЧК и военных комиссариатах, после чего имели возможность прописаться на новом месте и устроиться на работу.

Если желающие вернуться в родные места не получали согласия на возвращение от местных органов ЧК, они либо оставались на жительство в Рязанской губернии, находясь на учете в РязГубЧК, либо должны были выбрать другое место дальнейшего проживания, откуда также необходимо было получить согласие местных органов ЧК.

Целый ряд бывших заключенных Рязанского Концлагеря было вновь репрессированы в годы Большого Террора в 1937-1938 годах.

----------------------------

Источники:

Григоров Александр Игоревич, Григоров Александр Александрович. Заключенные Рязанского губернского концлагеря (губернского лагеря принудительных работ) 1919-1923гг. М., 2013.

Заключенные Рязанского Концлагеря. 1919-1923. Рязанский Мартиролог. [Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/114095365 (дата обращения апрель 2019 г.).

Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛаг. Том 2. YMCA-PRESS, Paris, 1973.

Гарасева А.М. Я жила в самой бесчеловечной стране…: Воспоминания анархистки. М., Интерграф Сервис, 1997.

Мартиросян Г.А. Офицеры Республики Армении в концлагере города Рязани., Рязань, 2002.

Блинушов А.Ю. Политические репрессии в Рязани. Путеводитель. Красноярск : ПИК "Офсет", 2011.

.

Гарасева Анна Михайловна, очевидец: "А летом 1918 года в Рязани стали брать «заложников». Было их так много, что в городских тюрьмах их не могли разместить и собирали в Первом концентрационном лагере, устроенном на окраине города в бывшем женском монастыре. Чекистам здесь было удобно: вокруг высокие каменные стены, внутри — большая церковь, куда загоняли людей, много помещений — кельи, трапезная, гостиница, с десяток маленьких деревянных домиков, где раньше жили обеспеченные монашки, имевшие свое «хозяйство».

Этот городской концлагерь просуществовал долго, и кто только в нем не побывал! Позднее сюда помещали пленных белогвардейцев, заключенных по приговору ревтрибунала, вдов расстрелянных, которые искупали свою «вину» мытьем полов на вокзалах, и просто «бывших людей», как их называли новые нелюди...

К концу лета 1919 года, когда городские концлагери и тюрьмы уже не могли всех вместить, «заложников» стали распределять по уездам, направляя на земляные работы. Вместе со всеми отец и мы, три сестры, пошли проводить их на вокзал. Перед монастырем — большая толпа родственников, знакомых и просто сочувствующих.

Массивные ворота под аркой наглухо закрыты, охрана и чекисты проходят через узкую калитку. Долго ждем. На велосипеде к монастырю подъезжает заместитель начальника Рязанской ЧК латыш Стельмах, главный расстрельщик, и проходит в калитку.

Наконец, заложников выводят. Это старые больные люди, вина которых лишь в том, что они жили при прежней власти. Тех, кого могли в чем-то уличить — в чинах, наградах, происхождении, поступках— давно уже расстреляли.

Эти же просто схвачены при облавах и массовых арестах, проводившихся по принципу — чем больше, тем лучше. Главное, чтобы боялись.

Заложников долго строят, наконец, они трогаются. Впереди идет Стельмах, опираясь левой рукой на велосипед, а в правой держа наган. По бокам колонны — охрана. Колонна двигается по длинным улицам к вокзалу, через Старый базар, вдоль земляного вала кремля.

В крайнем ряду идет Александр Васильевич Елагин, старый больной человек, друг нашей семьи. Он из дворян, до революции у него было не имение, а всего только хутор, где он открыл сельскохозяйственную школу для крестьян. Желающие могли обучаться у него бесплатно. Когда у Елагина умер от туберкулеза единственный сын Юрий, причитающуюся ему долю наследства отец пожертвовал на постройку общежития для детей сельских учителей.

Сам он работал в земстве, но был в оппозиции к крупному дворянству, на стороне «третьего элемента» земства — учителей, врачей, агрономов. На этой работе он познакомился и подружился с отцом. Теперь его уводят из города.

Чуть подальше от него — наш дядя, Василий Дмитриевич Гавриков, брат мамы. Он идет согнувшись, держась руками за низ живота, потому что только что перенес операцию аппендицита. Его вина состоит в том, что у нашего деда, его отца, была когда-то маслобойка. Ни деда, ни маслобойки давно нет, но он попал в «заложники», и больше мы его никогда не увидим.

Мы идем долго. Отец потихоньку вытирает слезы. Потом мы отстаем. Заложники сворачивают влево от кремля. Некоторые оглядываются, крестятся на собор...

В районах их разместили не в домах, а просто на земле, под открытым небом, за колючей проволокой. Гоняли на тяжелые работы, не считаясь со здоровьем, обессиленных расстреливали, но многие просто умирали сами от отсутствия пищи и тяжелой работы.

Дядя умер от заражения крови — из-за непосильной работы разошлись швы после операции... Те, кто дождался освобождения, почти все умерли по возвращении, как это было с Елагиным (он умер на четвертый день после освобождения) и с одиннадцатью нашими знакомыми крестьянами из села Волынь.

В концлагерь они попали по решению Комитета бедноты, от которого власти требовали высылать «врагов революции». Но кулак в селе был только один, к нему прибавили дьякона, однако двух человек показалось мало, поэтому остальных крестьян взяли «для числа»..."

"...Этот городской концлагерь просуществовал несколько лет, и кто только в нем не побывал! Позднее сюда помещали пленных белогвардейцев, заключенных по приговору ревтрибунала, вдов расстрелянных, которые искупали свою «вину» мытьем полов на вокзалах, и просто «бывших людей», как их называли..."

Гарасева Анна Михайловна. Я жила в самой бесчеловечной стране…"

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Анны Михайловны Гарасевой: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia

Здание Рязанской тюрьмы (СИЗО N1). Адрес: Рязань, Первомайский проспект, д.27 б. Место на Яндекс-карте: https://yandex.ru/maps/-/CHVP5Dk8

  Тюремный замок Рязани был возведен в 1824 году. В 1920-е годы место содержания политических заключенных из разных уголков страны. В годы "Большого террора" через камеры тюрьмы прошло большинство осужденных на рязанских территориях по политическим обвинениям. После возвращения рязанщине административного статуса (в сентябре 1937-го учреждена Рязанская область) в подвалах тюрьмы в годы "Большого террора" и после Второй мировой войны производились казни политзаключенных (вероятно, что это было не единственное место казней в Рязани в разные годы). В 1950-60-80-е годы в рязанской тюрьме ("следственном изоляторе") содержались обвиняемые по политическим статьям. Подробнее о Рязанской тюрьме см. здесь:  http://stopgulag.org/object/60637740

Территория у Лазаревского кладбища Рязани, где в 1993 году были обнаружены захоронения жертв советского террора. Место на Яндекс-карте: https://yandex.ru/maps/-/CHVPzW5F

  Улица Ленинского комсомола. Прямо на могильниках, несмотря на протесты общественности, прессы, депутатов городского Совета были построены коттеджи. Останки расстрелянных, добившись приостановки строительства, Рязанское общество Мемориал, депутаты Рязанского Горсовета, члены религиозных общин Рязани, перезахоронили на незанятом участке лагерного кладбища НКВД 178-454 на ул. Магистральной (Прижелезнодорожной) - сейчас это Мемориальный комплекс памяти жертв войны и репрессий ("Немецкое кладбище" Рязани).

  Весной 2011 года в Рязани прошел открытый конкурс на Памятный Знак рязанцам-жертвам репрессий. Первое место в конкурсе заняла работа рязанских художников Василия Горбунова и Полины Бояриновой. Памятный Знак рязанцам был открыт 30 октября 2012 года на месте перезахоронения останков расстрелянных от Лазаревского кладбища в Рязани. На самом Лазаревском кладбище Рязани и прилегающей территории, несмотря на усилия общественности, память жертв политических репрессий советской эпохи так и не была пока увековечена. На кладбище регулярно проходят моления в память новомучеников и чтения имен жертв государственного террора.

* * *

  Историки Рязани располагают свидетельствами как горожан, так и родственников жертв репрессий, о захоронениях у ограды Лазаревского кладбища и на его окраинах репрессированных в ходе советских массовых политических репрессий. 3 декабря 1990 года, вскоре после показа по областному ТВ сюжета, в котором рязанские старожилы рассказывали о захоронении в 1936-1937 годах у ограды Лазаревского кладбища умерших во время следствия и расстрелянных "политических", в Рязанский Мемориал обратилась жительница города Зинаида Павловна Княжская, которая рассказала:
  "Это было в конце 30-х годов. Я шла под вечер мимо Лазаревского кладбища, гнала домой корову. Вижу - подъехала лошадь, запряженная в дроги. Правили двое мужчин, одетых в форму. На дрогах стоял ящик, закрытый рогожей. Мужчины остановили дроги возле стены кладбища, где была вырыта яма, огляделись. Сняли с ящика рогожу. Я увидела, что в ящике находится несколько трупов. Тела были без одежды. Мужчины свалили трупы в яму. Яму засыпали и уехали. Меня, кажется, не заметили.<...> Помню, что у забора кладбища, с той стороны, где керосиновая лавка, долго виднелись следы таких ям, такие чуть заметные холмики. Никаких табличек у этих ям и холмиков не было."
 15 декабря 1990 года жительница Рязани Клавдия Михайловна Тихая сообщила журналисту рязанского областного телевидения Т.Н. Худобиной: "<...> В ночь на 2 августа 1936 года мой отец, учитель Канищевской начальной школы, Некрасов Михаил Егорович, был арестован. Его арест переживала не только семья, но и жители села, так как он был всеобщим любимцем <...> Как нам объявили, отец "неожиданно умер под следствием 11 сентября 1936 года". Нам разрешили одеть его в последний путь <...> На груди и на лице отца мы увидели кровоподтеки <...> Положили его в казенный грубо сколоченный гроб, поставили на телегу. За телегой следовала бричка, на которой сидел работник НКВД. Нам за гробом идти не разрешали. Но бабушка взяла меня за руку и хотела проводить сына в последний путь. Работник НКВД схватил кнут и стал размахивать им над нашими головами. Но наша знакомая, смелая женщина, потихоньку дошла до места захоронения. Отца похоронили почти у стены Лазаревского кладбища <...> Раньше эти захоронения простирались вдоль всей кладбищенской стены до нынешней керосиновой лавки <...> В 1938 году мы переехали из Канищево в Рязань. С мамой и бабушкой я бывала на могиле отца. Во время войны место этих захоронений распахали и посадили здесь картошку. Позже по этому месту проложили дорогу вдоль стены кладбища <...>".
 В январе 1991 года Рязанское историко-просветительское и правозащитное общество Мемориал обратилось с письмом в областное управление КГБ с просьбой провести проверку сообщений о тайном захоронении умерших и казненных в годы репрессий заключенных у Лазаревского кладбища. Ответ из КГБ тогда так не поступил. 3 декабря 1992 года депутатская комиссия по гласности и восстановлению прав жертв репрессий городского совета обратилась с письмом к прокурору Рязанской области с просьбой о проведении тщательной проверки. Из облпрокуратуры 29 января 1993 года был получен ответ о "невозможности вскрытия захоронения без документального указания точного места."
 Предложения мемориальцев, членов ассоциации жертв политических репрессий, членов депутатской комиссии горсовета по восстановлению прав репрессированных, увековечить память мучеников знаком или мемориальной доской на месте захоронения, на стене Лазаревского кладбища, - отвергались чиновниками под различными предлогами.
 Депутаты городского совета и мемориальцы продолжали вновь и вновь обращаться в правоохранительные органы и исполнительным властям города. 29 января 1993 года заместитель прокурора Рязанской области А.В. Пилипенко вновь сообщил депутату городского совета А.Ю. Блинушову: "<...> Не имея точных данных о месте захоронения, производить разрытие предполагаемого места оснований не имеется".
 Однако это не помешало тогдашним городским чиновникам отвести территорию захоронений под строительство частных коттеджей. Именно на месте, которое указывали очевидцы как территорию захоронения расстрелянных, в 1993 году строительное управление Рязанского приборного завода начало возведение жилых коттеджей. Место строительства непосредственно примыкало к ограде Лазаревского кладбища Рязани (со стороны ул. Ленинского комсомола). При рытье котлованов были обнаружены многочисленные человеческие останки, захороненные в ямах в 3-4 ряда. Руководство строительством тогда распорядилось, «не поднимая шума», вывозить останки вместе с грунтом на свалку. Но жители близлежащих домов подняли тревогу. В результате протестов Рязанского Мемориала,  жителей города и религиозных общин, освещения инцидента областным и федеральным телевидением, строительные работы были приостановлены.
 Силами рязанского Мемориала и строителей Приборного завода, при участии сотрудников прокуратуры Железнодорожного района Рязани и представителей православных общин, было проведено обследование двух рвов с человеческими останками. На большинстве черепов были обнаружены следы так называемых «контрольных выстрелов». При вскрытии двух расстрельных рвов (длина 10–12 метров, глубина около 3-3,5 м) обнаружены останки примерно 200 человек с признаками насильственной смерти.
 Общественные активисты и журналисты города тогда настаивали на безусловном прекращении всех строительных работ, возбуждении уголовного дела и тщательном расследовании по факту обнаружения массового захоронения. Однако будущие хозяева коттеджей и лица, заинтересованные в продолжении хозяйственных работ на данной территории, организовали значительное лоббирование дальнейшего строительства.
 В результате трудных переговоров с участием Рязанского Мемориала, общественных активистов, строителей Приборного завода, священнослужителей, представителей политических партий и городской администрации, удалось прийти к следующему компромиссному решению:
  - обнаруженные останки репрессированных перезахораниваются подобающим образом на территории кладбища лагеря НКВД N 178 на ул. Магистральной, где в то время шло оборудование городского мемориального комплекса памяти жертв войны и террора;
  - строительные работы у территории Лазаревского кладбища возобновляются с соблюдением условия не разрушать места захоронений, если таковые будут обнаружены строителями;
  - память жертв репрессий будет должным образом увековечена на мемориальном комплексе памяти жертв войны и террора, а также в ходе работ по будущей реконструкции и восстановлении Лазаревского кладбища Рязани.
 26 мая 1993 года рязанским Мемориалом, членами Рязанской Ассоциации жертв политических репрессий и строителями Приборного завода было произведено перезахоронение останков, обнаруженных у Лазаревского кладбища, в братской могиле на территории (в незанятом квадрате) кладбища лагеря НКВД 178-454 (будущего мемориального комплекса памяти жертв войны и террора на ул. Магистральной). Были проведены гражданские панихиды, отслужены необходимые заупокойные церковные службы. На месте братской могилы впоследствии был установлен памятный закладной камень. В 2011 году наконец удалось убедить городские власти в необходимости увековечивания памяти безвинно казненных земляков: было принято постановление администрации города о Памятном Знаке на месте перезахоронения на ул. Магистральной и объявлен конкурс проектов. В 2012 году Памятный знак был открыт.
 Однако у Лазаревского кладбища - в самом центре города - места тайных массовых захоронений наших репрессированных земляков так и не увековечены до сих пор.

Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919. Государственный деятель Российской империи. Имел 3340 десятин земли родового и приобретённого в Рязанской и Саратовской губерниях, дом в Москве. 1873 — назначен чиновником особых поручений при саратовском губернаторе, гласный уездного и губернского земских собраний. 1879 — назначен инспектором Главного тюремного управления. 1881 — избран зарайским уездным предводителем дворянства в Рязанской губернии. 1888 по 1889 — состоял тамбовским вице-губернатором. 1889 — калужский губернатор. 1893 — московский губернатор. 1896 — гофмейстер. 1902 — помощником московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр внутренних дел (январь — октябрь 1905 года); статс-секретарь (1913), обер-шенк Двора (14 ноября 1916). Почётный гражданин городов Калуги, Жиздры и Коломны. В своих известных мемуарах рязанская анархо-синдикалистка Анна Михайловна Гарасева пишет о трех известный ей случаях расстрелов в рязанской тюрьме в 1919-1920 гг.: со ссылкой на информацию, полученную от осужденного к расстрелу рязанского толстовца Ивана Кузьмича Е-ва и со слов охранников внутренней тюрьмы рязанского ОГПУ, рассказавших о расстреле бывшего министра внутренних дел Александра Григорьевича Булыгина.

"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, что старика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.

г. Рязань, ул. Садовая, д. 44. Координаты объекта: 54 градуса, 37 минут, 41 секунда C; 39 градусов, 45 минут, 09 секунд.  Во второй половине 19120-х годов в этом здании на пересечении нынешних улиц Свободы и Садовой размещались отделы Рязанского ОГПУ: особого отдела, 1-й отдела, оперативного отдела, комендатуры, уполномоченного 13-й дивизии войск ГПУ. На 2011 год в здании располагалось Следственное управление Следственного Комитета Российской Федерации по Рязанской области.
Остановки общественного транспорта "Художественный музей" или "Педагогический Университет".
* * *
"...Крайний угловой дом Владимирской улицы [нынешней ул. Свободы - прим. АКРМ], выходит на перекресток с Садовой улицей. Здание это до 1917 года принадлежало семье потомственных купцов Шульгиных. Они держали магазин на Почтовой улице. Торговали галантерейными и мануфактурными товарами. В 1920-х годах в бывшем доме Шульгиных размещался губернский отдел ГПУ (наследник ЧК и прообраз НКВД). В том числе - особый отдел, 1-й отдел, оперативный отдел, комендатура, уполномоченный 13-й дивизии войск ГПУ."
(Из книги Н.Н. Аграмакова "Губернская Рязань", ТСРК "Губенская Рязань", 2010, стр. 131.)
* * *
"...1925. ГПУ в Рязани помещалось там же, где было раньше ЧК, а теперь — КГБ: в бывшей гостинице Штейерта, напротив бывшего Дворянского собрания, теперешнего Дома офицеров. Подследственных они держали на усадьбе купцов Шульгиных, у которых при доме был большой сад и прекрасная баня, из которой сделали внутреннюю тюрьму..."
(Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…", М. : Интерграф Сервис, 1997. Стр. 75-77.)

Свидетельство Гарасевой Анны Михайловны о расстрелах в помещениях Рязанского УНКВД в 1941 г.:
" <...> О том, как это происходило осенью 1941 года в Рязани, мне рассказала моя знакомая, ныне уже умершая А.П.Радугина. Она была довольно известным адвокатом, и ей «по разнарядке» пришлось в суде «защищать» рязанского прокурора — случай во всех отношениях необычный как потому, что прокурор попал под суд, так и по тому, за что его судили.

Как я сказала выше, немецкие войска не наступали на Рязань. Здесь фронт был как бы разорван: одна группа армий была втянута в битву за Москву, другие армии наступали южнее. Но страшный приказ об уничтожении заключенных не миновал наш город.

Поскольку прокурор обязан по закону присутствовать при вынесении приговора обвиняемому, то осенью 1941 года рязанский прокурор был вызван в местное УНКВД. Тогда оно занимало тот же угловой дом между улицами Ленина и Подбельского, в котором размещается нынешнее КГБ.

Здесь все было оборудовано для расстрелов, и сюда доставляли заключенных из рязанских тюрем, которых было несколько в городе и за городом. Заключенный шел через комнаты, в одной из которых в полу был сделан люк в подвал, а в стене — отверстие, за которым сидел стрелок. В этой же комнате находился и прокурор. Когда обреченный доходил до люка, прокурор, стоявший с поднятой рукой, опускал ее, раздавался выстрел, люк раскрывался, и труп падал в подвал.

Махать приходилось так часто, что на третий день прокурор устал и опустил руку непроизвольно, когда в комнату вошел охранник или служащий, чуть ли не слесарь, чтобы исправить механизм люка. Раздался выстрел, и человек был убит.

Прокурор был отдан под суд и, несмотря на его многочисленные прошения в Москву, был осужден по обвинению в «преступной халатности», получив за это два с половиной года.

Впрочем, и этот срок он не просидел, а после XX съезда партии потребовал реабилитации как «жертва репрессий», получил ее вместе с персональной пенсией, и при встречах со своим адвокатом всегда упрекал ее, что она его «плохо защищала»..."

ЧИТАТЬ ОНЛАЙН мемуары Гарасевой Анны Михайловны: http://issuu.com/memorial62/docs/garaseva-ryazan-russia
----------------------------------
АКТ
«1941 года ноября месяца 24 дня, город Рязань.
Мы, нижеподписавшиеся начальник 1-го спецотдела УНКВД по Рязанской области тов. Декань, пом. Рязанского облпрокурора тов. Крючков, пом. Рязанского облпрокурора тов. Нилкин, старший оперуполномоченный 1-го спецотдела сержант ГБ Лаврищев, комендант УНКВД по Рязанской области младший лейтенант ГБ Ерохин составили настоящий акт в том, что нами сего числа на основании Постановления Государственного Комитета Обороны СССР от 17 ноября 1941 года и по постановлению начальника УНКВД и Прокурора по Рязанской области приведены в исполнение приговора судебных органов в отношении 35 осужденных к ВМН – расстрелу <...>»