Муравьев Евдоким Федорович

1896 г.р. Родился в Рязанской губернии, Спасский уезд, село Дегтяное. В 1916-1918 – член партии левых социалистов-революционеров (эсеров). Позднее большевик. Учился в в Воронежском учительском институте. 1917 - член Воронежского Совета, член Воронежского Военно-революционного комитета (ВРК). 1918 - председатель Рязанского Совета крестьянских депутатов, председатель Рязанского губернского Военно-революционного комитета. Руководимый им ревком, несмотря на категорический запрет ЦК левых эсеров, проводил в Рязани и губернии расстрелы «контрреволюционеров», аресты «заложников». ВРК Муравьева в сущности попытался перехватить власть в Рязанской губернии и спровоцировал кризис, в который вмешалась Москва, в том числе Ленин. ЦК партии левых эсеров в результате отстранил Муравьева, Январева и Голубина (члены Рязанского Военно-революционного комитета). Однако, по сведениям историка Ярослава Леонтьева, Муравьев и Январев "были реабилитированы по партийной линии".

  Вопреки мнению ЦК Муравьев был избран председателем Воронежского эсеровского губкома. С середины 1918 — на негласной оперативно-чекистской работе. В конце 1918 года командовал левоэсеровским отрядом на Украине, был политкомиссаром Восточной Повстанческой армии.

  1920-1926 — служба в ВЧК-ОГПУ.   Под видом представителя партии левых эсеров был внедрен в структуры крестьянской повстанческой армии эсера Александра Степановича Антонова на Тамбовщине.  По заданию ЧК организовывал попытку похищения Антонова и его высших командиров. Обманом вывез в Москву более 25 антоновцев, которых арестовали сотрудники ЧК. По данным историка Владимира Самошкина "за полтора месяца, что Муравьёв находился в стане мятежников, он сумел добыть ценную разведывательную информацию о 2-й антоновской армии. Кроме того Муравьёв отправил в руки ВЧК руководителя повстанческой контрразведки Н[иколая]. Я. Герасева[Донского], главного антоновского агитатора Ивана Егоровича Ишина, резидента антоновцев в Тамбове Дмитрия Фёдоровича Фёдорова, Павла Тимофеевича Эктова, являвшегося заместителем Антонова по Главоперштабу, а также — группу из восемнадцати повстанцев. Все они, за исключением Эктова, согласившегося сотрудничать, были расстреляны как «неисправимые враги Советской власти»". 

  В июле 1923 года Муравьев был исключен из Объединения ПЛСР и ССРМ в виду того, что он "вел систематическую агитацию среди членов организации и сочувствующих за переход в ряды РКП, оставаясь председателем Воронежского Комитета Объединения и тем самым внося дезорганизацию в ряды Объединения" [РГАСПИ. Ф. 564. On. 1. Д. 10. Л. 39].

  С 1925 года Муравьев член РКП(б). Закончил Институт Красной профессуры, заведующий кафедрой истории религии и атеизма Московского института философии и литературы. В 1933-1940 – ст. научный сотрудник Института философии Академии наук СССР. 1934-1937 – редактор Государственного антирелигиозного издательства, член Постоянной комиссии по вопросам религиозных культов при Президиуме ЦИК СССР. Создавал труды типа «За воинствующее безбожие»; «За социалистическое безбожное перевоспитание трудящихся». 

    В ноябре 1937 года парторганизацией Института философии АН СССР был исключен из компартии "за связь с сектантами-духоборами".

  1954-1970 – доцент кафедры истории и теории религии и атеизма философского факультета МГУ. Много раз подавал заявление о восстановлении в КПСС, но получал отказы "как активный в прошлом эсер". Однако в 1968 году был награжден орденом Боевого Красного Знамени в связи с 50-летием Октябрьской революции. Защитил кандидатскую диссертацию по философии, являлся пенсионером республиканского значения. 

  Умер в 1980 в Доме престарелых в Москве. Исследователь д.и.н. Ярослав Леонтьев отмечал, что "по некоторым данным покончил с собой". Похоронен на Николо-Архангельском кладбище, г. Балашиха, Московская область. На могильном памятнике значится: "Бесстрашный революционер. Чекист-разведчик".

-----------------------------------------------------

"Другой вопрос касается члена ВРК Суворова, самочинно расстрелявшего двух воров. «Т. Воронков: Мне отчасти странным кажется, как мог идейный работник, как заявляет о нём т. Муравьёв, совершивши поступок,бежать от заслуженной кары – партийного суда? Потом задам вопрос т. Муравьёву: правда ли, что Муравьёв дал ему рекомендацию? Вот это мне интересно знать. Моё предложение – просто предложить партии левых с.р. вызвать Суворова для партийного суда.
Т. Муравьёв. Позвольте мне знать, могу я рекомендовать, могу или нет.
Т. Январёв: Считаю партийный суд над негодяем правильным, расстреливая немедленно. Не советую разыскивать Суворова.
Т. Воронков: Отчасти согласен с Январёвым. Теперь мне интересно знать, был ли сам Суворов на высоте своего революционного положения, расстреливая сам.
Т. Январёв: Был. Как на факт укажу на случай на вокзале, где он собрал негодяев, прочёл приказ и рас стрелял на месте. <…>
Т. Муравьёв: Не защищаю Суворова, но и не нападаю, и если мне скажут отыскать его, то откажусь. Мы исключили его из партии. <…>
Т. Воронков: Принципиально считаю, что всё создано на мелочах и нельзя оставить так. Надо сделать, чтобы Суворов нигде не работал, ибо ещё раз повторяю, старый партийный работник никогда не уклоняется от революционного суда» (ГАРО. Ф. Р4. Оп. 1. Д. 12. Л. 35–35 об.)"