Архивная коллекция Блинушова А.Ю. Рязань.
Имена (3)
Дела (15)
Документы (31)
1. Расстрел бывш. министра Булыгина Александра Григорьевича. Рязань. 1919.
Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919. Государственный деятель Российской империи. Имел 3340 десятин земли родового и приобретённого в Рязанской и Саратовской губерниях, дом в Москве. 1873 — назначен чиновником особых поручений при саратовском губернаторе, гласный уездного и губернского земских собраний. 1879 — назначен инспектором Главного тюремного управления. 1881 — избран зарайским уездным предводителем дворянства в Рязанской губернии. 1888 по 1889 — состоял тамбовским вице-губернатором. 1889 — калужский губернатор. 1893 — московский губернатор. 1896 — гофмейстер. 1902 — помощником московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр внутренних дел (январь — октябрь 1905 года); статс-секретарь (1913), обер-шенк Двора (14 ноября 1916). Почётный гражданин городов Калуги, Жиздры и Коломны. В своих известных мемуарах рязанская анархо-синдикалистка Анна Михайловна Гарасева пишет о трех известный ей случаях расстрелов в рязанской тюрьме в 1919-1920 гг.: со ссылкой на информацию, полученную от осужденного к расстрелу рязанского толстовца Ивана Кузьмича Е-ва и со слов охранников внутренней тюрьмы рязанского ОГПУ, рассказавших о расстреле бывшего министра внутренних дел Александра Григорьевича Булыгина.
"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, что старика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". (Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.)
"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, что старика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". (Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.)
1 изображение, электронная копия
1. Михей Иванович Ковальчук-Прейм. 1878-1961.
Михей Иванович Ковальчук-Прейм родился 8 августа 1878 году в д. Бельск, Кобринского уезда Гродненской губернии. Окончил Кобринское училище. Учился в Рижском унтер-офицерском училище. В 1899 году призван на военную службу на Тихоокеанский флот. Принимал участие в русско-японской войне. Служил на броненосце "Петропавловск". Произведен в офицеры. Во время Первой мировой войны был несколько раз ранен, два раза попадал в плен, дважды оттуда бежал. Имел награды. Капитан I ранга. До 1919 года в Петрограде, затем в Белоруссии, Польше. Служил в русском офицерском легионе. В 1922 году эмигрировал из России. С 1924 года проживал в г. Крезо (Франция). Работал на заводе Шнейдера специалистом по анализу металлов. Был членом Корпуса русского морского офицерства во Франции.Был женат вторым браком на Зориной Татьяне Николаевне, которая умерла в г. Крезо в 1934 году. С 1940 по 1945 гг., вместе с дочерьми Любовью 1922 г.р. и Ольгой 1930 г.р., проживал в городе Клягенфурте (Австрия). Вместе с дочерями решил после войны вернуться в СССР. В результате все трое оказались узниками Рязанского лагеря НКВД N 178 ( 178-454 ). Михей Иванович, по его свидетельству, пытался в лагере защитить свою дочь Любовь от домогательств старшего офицера госбезопасности. В результате чего был в сентябре 1945 года арестован в Рязанском лагере и обвинен по сфабрикованному делу. В 1946 году в г. Рязань Военным трибуналом войск МВД СССР Московской области приговорен по ст.58 п.4 УК РСФСР к лишению свободы на 10 лет за "контрреволюционную деятельность". Был этапирован в Темниковские лагеря в Мордовию. В 1955 году написал из лагеря о своих злоключениях министру внутренних дел СССР Круглову. Был реабилитирован в 1956 году. С 1956 года проживал во Львове, Украина. Скончался 28 апреля 1961 года, похоронен на Лычаковском кладбище г. Львов.
1 изображение, электронная копия
1. Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919.
Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919. Государственный деятель Российской империи. Имел 3340 десятин земли родового и приобретённого в Рязанской и Саратовской губерниях, дом в Москве. 1873 — назначен чиновником особых поручений при саратовском губернаторе, гласный уездного и губернского земских собраний. 1879 — назначен инспектором Главного тюремного управления. 1881 — избран зарайским уездным предводителем дворянства в Рязанской губернии. 1888 по 1889 — состоял тамбовским вице-губернатором. 1889 — калужский губернатор. 1893 — московский губернатор. 1896 — гофмейстер. 1902 — помощником московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр внутренних дел (январь — октябрь 1905 года); статс-секретарь (1913), обер-шенк Двора (14 ноября 1916). Почётный гражданин городов Калуги, Жиздры и Коломны. В своих известных мемуарах рязанская анархо-синдикалистка Анна Михайловна Гарасева пишет о трех известный ей случаях расстрелов в рязанской тюрьме в 1919-1920 гг.: со ссылкой на информацию, полученную от осужденного к расстрелу рязанского толстовца Ивана Кузьмича Е-ва и со слов охранников внутренней тюрьмы рязанского ОГПУ, рассказавших о расстреле бывшего министра внутренних дел Александра Григорьевича Булыгина.
"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, что старика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.
"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, что старика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.
1 изображение, электронная копия
1. Васильев Павел Николаевич. 1910-1937
В 1935 году в рязанскую тюрьму из колонии города Электросталь был этапирован поэт Павел Николаевич Васильев (1910-1937), автор поэм «Песни о гибели казачьего войска», «Кулаки», «Соляной столб», «Христолюбовские ситцы» и др. Борис Пастернак в письме 1936 года так отозвался о Васильеве: «Прочел «Кулаков». Давно не читал ничего равного по яркости и силе, что за восхищенье!». По свидетельству родственников поэта, начальник рязанской тюрьмы позволил Васильеву писать в камере. Именно в Рязанской тюрьме он создал поэму «Принц Фома». На свободу Павел Васильев вышел в 1936 году. В феврале 1937 года Павла Васильева вновь арестовали. НКВД предъявил поэту обвинение «в участии в террористическом акте против И.В. Сталина», в котором ему приписывалась роль исполнителя. 16 июля 1937 года Васильева приговорили по статье 58 п.8,11 к расстрелу. Судя по тексту письма первому заместителю председателя Совета министров СССР В.М. Молотову, родственники и друзья Васильева до 1955 года не знали о том, что поэт был казнен в 1937-м.
Павел Васильев родился 5 января 1910 г. (23 декабря 1909 г. по ст. ст.) в Зайсане (ныне Республика Казахстан). Отец — Николай Корнилович Васильев (1886—1940), сын пильщика и прачки, выпускник Семипалатинской учительской семинарии. Мать — Глафира Матвеевна, урожд. Ржанникова (1888—1943), дочь крестьянина Красноуфимского уезда Пермской губернии. В 1906 г. супруги Васильевы приехали в Зайсан, где Николай Корнилович поступил учителем в приходскую школу. Два первых ребёнка, Владимир и Нина, умерли в младенчестве. Боясь за судьбу третьего, Павла, Васильевы переехали в Павлодар, где Николай Корнилович преподавал на педагогических курсах.
С середины 1910-х Васильевы часто переезжали. Во время революции жили в Петропавловске, где Павел поступил в первый класс. В начале 1920-х Васильевы вернулись в Павлодар, где поселились у родителей Глафиры Матвеевны. Павел учился в 7-летней школе, находящейся в ведении Управления водного транспорта, которой заведовал его отец, затем — в школе II ступени. Летом 1923 г. отправился в организованное для учащихся плавание на пароходе вверх по Иртышу до озера Зайсан.
Сочинять начал в 3-м классе. По просьбе учителя литературы написал стихотворение к годовщине смерти В. И. Ленина, ставшее школьной песней. По окончании школы, в июне 1926 г. уехал во Владивосток, несколько месяцев проучился во Дальневосточном университете, где прошло его первое публичное выступление. Участвовал в работе литературно-художественного общества, поэтической секцией которого руководил Рюрик Ивнев. В конце 1926 г. появились первые публикации стихов Васильева во владивостокской газете «Красный молодняк». В начале декабря уехал в Москву. По пути останавливался в Хабаровске, Новосибирске, Омске, где участвовал в литературных собраниях и печатался в местной периодике. В Москву приехал в июле 1927 г., по направлению Всероссийского Союза писателей поступил на литературное отделение Рабфака искусств им. А. В. Луначарского (не окончил).
В 1928 г. жил у родителей в Омске, участвовал в местной литературной жизни. В августе Васильев и Н. Титов отправились в странствие по Сибири и Дальнему Востоку. Работали культмассовиками, охотниками, матросами, старателями на золотых приисках на Селемдже, о чём Васильев рассказал в книгах очерков «В золотой разведке» (1930) и «Люди в тайге» (1931); много печатались, часто подписываясь псевдонимами «Павел Китаев» и «Николай Ханов». По возвращении с приисков в Хабаровск вели богемный образ жизни, вызвав осуждающие отклики в прессе, после появления которых Васильев уехал во Владивосток, где публиковал очерки в газете «Красное знамя».
Осенью 1929 г. приехал в Москву. Работал в газете «Голос рыбака», в качестве специального корреспондента ездил на Каспий и Арал.
Весной 1932 года арестован, вместе с Е. Забелиным, С. Марковым, Л. Мартыновым и другими сибирскими литераторами, по обвинению в принадлежности к контрреволюционной группировке литераторов — дело т. н. «Сибирской бригады», — однако осуждён не был. В 1934 г. против Васильева развернулась кампания травли, в ходе которой его обвиняли в пьянстве, хулиганстве, антисемитизме, белогвардейщине и защите кулачества, начало которой положила статья М. Горького «О литературных забавах». В январе 1935 г. исключён из Союза писателей, в июле вновь арестован и осуждён за «злостное хулиганство», срок отбывал в Рязанской тюрьме; освобождён весной 1936 г.
В 1936 г. на экраны СССР вышел фильм «Партийный билет», в котором Павел Васильев стал прообразом главного героя — «шпиона», «диверсанта» и «врага народа».
В феврале 1937 г. арестован в третий раз, 15 июля приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу по обвинению в принадлежности к «террористической группе», якобы готовившей покушение на Сталина. Расстрелян в Лефортовской тюрьме 16 июля 1937. Похоронен в общей могиле «невостребованных прахов» на новом кладбище Донского монастыря в Москве.
В 1956 году посмертно реабилитирован. Заново разгорелись споры о его политической позиции, в ходе которых поэта, убитого в возрасте 27 лет, достойно защищал C. Залыгин. Большую роль в восстановлении доброго имени, в собирании и издании разрозненного тогда творчества Павла Васильева сыграли его вдова Елена Александровна Вялова-Васильева (1909—1990), его свояк и литературный покровитель Иван Гронский (в 1930-е годы ответственный редактор газеты «Известия»), а также его друг поэт Сергей Поделков, сами уже отбывшие сроки заключения.
В Рязани живет дочь Павла Васильева, одна из городских школ носит его имя.
* * *
Павел Васильев
ПРОЩАНИЕ С ДРУЗЬЯМИ
На далёком, милом Севере меня ждут,
Обходят дозором высокие ограды,
Зажигают огни, избы метут,
Собираются гостя дорогого встретить как надо.
А как его надо — надо его весело:
Без песен, без смеха, чтоб тиихо было,
Чтобы только полено в печи потрескивало,
А потом бы его полымём надвое разбило.
Чтобы затейные начались беседы…
Батюшки! Ночи-то в России до чего ж темны.
Попрощайтесь, попрощайтесь, дорогие, со мной,
Я еду
Собирать тяжёлые слёзы страны.
А меня обступят там, качая головами,
Подпершись в бока, на бородах снег.
«Ты зачем, бедовый, бедуешь с нами,
Нет ли нам помилования, человек?»
Я же им отвечу всей душой:
«Хорошо в стране нашей, — нет ни грязи,
Ни сырости,
До того, ребятушки, хорошо!
Дети-то какими крепкими выросли.
Ой и долог путь к человеку, люди,
Но страна вся в зелени — по колени травы.
Будет вам помилование, люди, будет,
Про меня ж, бедового, спойте вы…»
( Август 1935 года. Написано после вынесения приговора )
* * *
Снегири [взлетают] красногруды…
Скоро ль, скоро ль на беду мою
Я увижу волчьи изумруды
В нелюдимом, северном краю.
Будем мы печальны, одиноки
И пахучи, словно дикий мёд.
Незаметно все приблизит сроки,
Седина нам кудри обовьёт.
Я скажу тогда тебе, подруга:
«Дни летят, как по ветру листьё,
Хорошо, что мы нашли друг друга,
В прежней жизни потерявши всё…»
( Февраль 1937 года. Лубянка. Внутренняя тюрьма )
Павел Васильев родился 5 января 1910 г. (23 декабря 1909 г. по ст. ст.) в Зайсане (ныне Республика Казахстан). Отец — Николай Корнилович Васильев (1886—1940), сын пильщика и прачки, выпускник Семипалатинской учительской семинарии. Мать — Глафира Матвеевна, урожд. Ржанникова (1888—1943), дочь крестьянина Красноуфимского уезда Пермской губернии. В 1906 г. супруги Васильевы приехали в Зайсан, где Николай Корнилович поступил учителем в приходскую школу. Два первых ребёнка, Владимир и Нина, умерли в младенчестве. Боясь за судьбу третьего, Павла, Васильевы переехали в Павлодар, где Николай Корнилович преподавал на педагогических курсах.
С середины 1910-х Васильевы часто переезжали. Во время революции жили в Петропавловске, где Павел поступил в первый класс. В начале 1920-х Васильевы вернулись в Павлодар, где поселились у родителей Глафиры Матвеевны. Павел учился в 7-летней школе, находящейся в ведении Управления водного транспорта, которой заведовал его отец, затем — в школе II ступени. Летом 1923 г. отправился в организованное для учащихся плавание на пароходе вверх по Иртышу до озера Зайсан.
Сочинять начал в 3-м классе. По просьбе учителя литературы написал стихотворение к годовщине смерти В. И. Ленина, ставшее школьной песней. По окончании школы, в июне 1926 г. уехал во Владивосток, несколько месяцев проучился во Дальневосточном университете, где прошло его первое публичное выступление. Участвовал в работе литературно-художественного общества, поэтической секцией которого руководил Рюрик Ивнев. В конце 1926 г. появились первые публикации стихов Васильева во владивостокской газете «Красный молодняк». В начале декабря уехал в Москву. По пути останавливался в Хабаровске, Новосибирске, Омске, где участвовал в литературных собраниях и печатался в местной периодике. В Москву приехал в июле 1927 г., по направлению Всероссийского Союза писателей поступил на литературное отделение Рабфака искусств им. А. В. Луначарского (не окончил).
В 1928 г. жил у родителей в Омске, участвовал в местной литературной жизни. В августе Васильев и Н. Титов отправились в странствие по Сибири и Дальнему Востоку. Работали культмассовиками, охотниками, матросами, старателями на золотых приисках на Селемдже, о чём Васильев рассказал в книгах очерков «В золотой разведке» (1930) и «Люди в тайге» (1931); много печатались, часто подписываясь псевдонимами «Павел Китаев» и «Николай Ханов». По возвращении с приисков в Хабаровск вели богемный образ жизни, вызвав осуждающие отклики в прессе, после появления которых Васильев уехал во Владивосток, где публиковал очерки в газете «Красное знамя».
Осенью 1929 г. приехал в Москву. Работал в газете «Голос рыбака», в качестве специального корреспондента ездил на Каспий и Арал.
Весной 1932 года арестован, вместе с Е. Забелиным, С. Марковым, Л. Мартыновым и другими сибирскими литераторами, по обвинению в принадлежности к контрреволюционной группировке литераторов — дело т. н. «Сибирской бригады», — однако осуждён не был. В 1934 г. против Васильева развернулась кампания травли, в ходе которой его обвиняли в пьянстве, хулиганстве, антисемитизме, белогвардейщине и защите кулачества, начало которой положила статья М. Горького «О литературных забавах». В январе 1935 г. исключён из Союза писателей, в июле вновь арестован и осуждён за «злостное хулиганство», срок отбывал в Рязанской тюрьме; освобождён весной 1936 г.
В 1936 г. на экраны СССР вышел фильм «Партийный билет», в котором Павел Васильев стал прообразом главного героя — «шпиона», «диверсанта» и «врага народа».
В феврале 1937 г. арестован в третий раз, 15 июля приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу по обвинению в принадлежности к «террористической группе», якобы готовившей покушение на Сталина. Расстрелян в Лефортовской тюрьме 16 июля 1937. Похоронен в общей могиле «невостребованных прахов» на новом кладбище Донского монастыря в Москве.
В 1956 году посмертно реабилитирован. Заново разгорелись споры о его политической позиции, в ходе которых поэта, убитого в возрасте 27 лет, достойно защищал C. Залыгин. Большую роль в восстановлении доброго имени, в собирании и издании разрозненного тогда творчества Павла Васильева сыграли его вдова Елена Александровна Вялова-Васильева (1909—1990), его свояк и литературный покровитель Иван Гронский (в 1930-е годы ответственный редактор газеты «Известия»), а также его друг поэт Сергей Поделков, сами уже отбывшие сроки заключения.
В Рязани живет дочь Павла Васильева, одна из городских школ носит его имя.
* * *
Павел Васильев
ПРОЩАНИЕ С ДРУЗЬЯМИ
На далёком, милом Севере меня ждут,
Обходят дозором высокие ограды,
Зажигают огни, избы метут,
Собираются гостя дорогого встретить как надо.
А как его надо — надо его весело:
Без песен, без смеха, чтоб тиихо было,
Чтобы только полено в печи потрескивало,
А потом бы его полымём надвое разбило.
Чтобы затейные начались беседы…
Батюшки! Ночи-то в России до чего ж темны.
Попрощайтесь, попрощайтесь, дорогие, со мной,
Я еду
Собирать тяжёлые слёзы страны.
А меня обступят там, качая головами,
Подпершись в бока, на бородах снег.
«Ты зачем, бедовый, бедуешь с нами,
Нет ли нам помилования, человек?»
Я же им отвечу всей душой:
«Хорошо в стране нашей, — нет ни грязи,
Ни сырости,
До того, ребятушки, хорошо!
Дети-то какими крепкими выросли.
Ой и долог путь к человеку, люди,
Но страна вся в зелени — по колени травы.
Будет вам помилование, люди, будет,
Про меня ж, бедового, спойте вы…»
( Август 1935 года. Написано после вынесения приговора )
* * *
Снегири [взлетают] красногруды…
Скоро ль, скоро ль на беду мою
Я увижу волчьи изумруды
В нелюдимом, северном краю.
Будем мы печальны, одиноки
И пахучи, словно дикий мёд.
Незаметно все приблизит сроки,
Седина нам кудри обовьёт.
Я скажу тогда тебе, подруга:
«Дни летят, как по ветру листьё,
Хорошо, что мы нашли друг друга,
В прежней жизни потерявши всё…»
( Февраль 1937 года. Лубянка. Внутренняя тюрьма )
3 изображения, электронная копия
1. Пищулин Евгений Иванович. 1893-1937.
Пищулин Евгений Иванович. 1893-1937. Место рождения: Рязанская губ., Касимовский уезд, с. Перья. Образование: Окончил Касимовское Духовное училище, Рязанскую Духовную семинарию, неполный курс Киевской Духовной Академии.
Священник с. Морозовы Борки. После выхода из заключения служил в своем храме.
В 1937 был вынужден скрываться. Место жительства: Рязанская обл., Сапожковский р-н, с. Морозовы Борки. Содержался на сборном пункте ст. Верды, в тюрьме Рязани, тюрьмах Москвы.
Арестован 17.07.1937. Был осужден по политической статье. Осужден 26.09.1937 Тройкой УНКВД по МО по ст. 58 УК РСФСР. Расстрелян 27.09.1937. Место расстрела: в Москве.
Захоронен на Бутовском полигоне. Реабилитирован 09.05.1958.
Из воспоминаний рязанского историка, фотохудожника Евгения Каширина: «<...> Бабушка узнала, что арестованных привезли в Рязань и содержали в тюремном замке. Приехала в город, отстояла огромную очередь, чтобы передать посылку с пышками для деда. Но посылку вернули, сказав, что дедушку отослали по этапу... Позже стало ясно, что это означало расстрел. Когда мы смотрели документы его дела, все так и оказалось: священник Евгений Пищулин просидел в рязанской тюрьме полтора месяца и Тройкой НКВД был приговорен к высшей мере наказания... В следственном деле сохранилось фото деда: простое русское лицо, грустный взгляд <...> Чекисты расстреляли его в Москве и тайно, по-воровски сбросили тело в общий ров на Бутовском полигоне НКВД <...>»
Священник с. Морозовы Борки. После выхода из заключения служил в своем храме.
В 1937 был вынужден скрываться. Место жительства: Рязанская обл., Сапожковский р-н, с. Морозовы Борки. Содержался на сборном пункте ст. Верды, в тюрьме Рязани, тюрьмах Москвы.
Арестован 17.07.1937. Был осужден по политической статье. Осужден 26.09.1937 Тройкой УНКВД по МО по ст. 58 УК РСФСР. Расстрелян 27.09.1937. Место расстрела: в Москве.
Захоронен на Бутовском полигоне. Реабилитирован 09.05.1958.
Из воспоминаний рязанского историка, фотохудожника Евгения Каширина: «<...> Бабушка узнала, что арестованных привезли в Рязань и содержали в тюремном замке. Приехала в город, отстояла огромную очередь, чтобы передать посылку с пышками для деда. Но посылку вернули, сказав, что дедушку отослали по этапу... Позже стало ясно, что это означало расстрел. Когда мы смотрели документы его дела, все так и оказалось: священник Евгений Пищулин просидел в рязанской тюрьме полтора месяца и Тройкой НКВД был приговорен к высшей мере наказания... В следственном деле сохранилось фото деда: простое русское лицо, грустный взгляд <...> Чекисты расстреляли его в Москве и тайно, по-воровски сбросили тело в общий ров на Бутовском полигоне НКВД <...>»
6 изображений, электронная копия
1. О Рязанском лагере НКВД № 178 ( 178-454 )
Рязанский спецлагерь НКВД был организован 2 января 1942 года по приказу НКВД N 001735 от 28 декабря 1941 года [РГВА. Ф. 1/п. Оп. 9-в. Д. 20. Л. 224, ГАРФ Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 93. Л. 218-223]. Спецлагерь был создан "для выявления среди спецконтингента – бывших военнослужащих Красной армии, находившихся в плену и окружении противника изменников родине, лиц подозреваемых в изменнической деятельности; гражданских лиц призывного возраста, проживавших на оккупированных территориях " . Через некоторое время Рязанскому спецлагерю НКВД был присвоен номер 178 .
* * *
По данным за январь-ноябрь 1942 года в лагере содержалось 4 394 человека [РГВА. Ф.1/п. Оп.7а. Д.1. Л.56 ].
* * *
На декабрь 1943 года – 4 425 человек [РГВА. Ф. 1/п. Оп. 1 и. Д.2. Л.21]. По сведениям историка Артема Латышева до 31 марта 1943 года в лагерь поступило 15 565 человек . Проверку прошло 9 201, среди них: 7 633 человека отправлены в Рязанский горвоенкомат [для последующей отправку в действующие армии], 259 арестованы, 501 госпитализирован, 20 умерли, 3 бежали, 1 514 отправлены в другие лагеря, четверо были зачислены в штат лагеря, еще 1 635 человек переданы в другие лагеря "непроверенными".
* * *
По отчету за 1-й квартал 1944 года в январе-марте в Рязанский лагерь № 178 прибыло всего 7 528 человек , убыло 4 959 человек, среди них: 552 отправлены в горвоекомат, 101 арестован, 2 умерли, 1 964 переправлены в другие лагеря, 37 госпитализированы, 1 760 – переданы в кадры Наркомчермета, 543 – в воинскую часть № 48911. На 1 апреля 1944 года – 2 569 человек [РГВА. Оп. 9в. Д. 60. Л. 285-302 (без об).]. Во втором квартале 1944 года в Рязанский лагерь прибыло 6 625 человек , убыло 4 534, среди них: 618 переданы в горвоекомат, 93 арестованы, 7 умерли, 2 928 направлены в другие лагеря, 2 госпитализированы, 893 переданы в штурмовые батальоны, 2 бежали.
* * *
До апреля 1944-го у лагеря было два лаготделения: при управлении спецлагеря в пос. Канищевские выселки и лаготделение в пос. Дягилево.
* * *
В мае 1944-го года было открыто третье лаготделение – при заводе "Рязсельмаш" в Рязани [с мая 1944 года, приказ НКВД № 00480 от 24 апреля 1944 года] Наркомата минометного вооружения, в том числе: для отливки корпусов мин, их поверхностной обработки, изготовления тары для транспортировки, оборудования нового цеха станками, сборки сельхозмашин, укладки железнодорожного пути на территории завода и разных подсобных работ.
* * *
В структуре Рязанского лагеря № 178 функционировало также лагерное отделение на лесозаготовительном участке по заготовке пиломатериалов для УПВИ [Управления по делам военнопленных и интернированных] .
* * *
В ноябре-декабре 1943 года силами 533 человек из числа заключенных Рязанского лагеря № 178 были расширены Селецкие военные лагеря .
* * *
Позже добавилось отделение при строительстве Рязанского завода расточных станков ( станкозавод ) и другие. (В отдельные годы количество лаготделений доходило до полутора десятков).
* * *
Из нескольких отделений Рязанского 178-го лагеря был создан отдельный лагерь для военнопленных и интернированных под № 454 (178-454). Затем он упразднялся, возвращался в общую структуру лагеря (поэтому в ряде документов и мемуаров рязанский лагерь НКВД значится под двойным номером 178-454 ).
* * *
В 1944-1947 гг. в отделениях данного лагеря содержалось несколько тысяч поляков из числа участников антигитлеровского сопротивления , интернированных НКВД при советизации польских территорий [в базе Рязанского Мартиролога на 2021 год содержатся биограммы на 2 627 узников этой категории].
* * *
По сведениям историка Александра Гурьянова в 1945-1947 гг. в Рязанском лагере № 178 - 454 были арестованы и этапированы в Рязанскую тюрьму 82 интернированных поляка и польских гражданина, не считая тех, кто через некоторое время после ареста был возвращен в тот же Рязанский лагерь. В изученных документах удалось найти сведения об осуждении 47 из них на различные сроки лишения свободы и четверых – к расстрелу. Во время следствия умерли два человека из числа арестованных в Рязанском лагере поляков. Еще два узника из этой категории умерли в местах лишения свободы после осуждения.
* * *
Во время пребывания в Рязанском лагере № 178 - 454 умерли 34 интернированных польских гражданина, в том числе один был убит при побеге, один умер в военном эвакогоспитале № 395 в Рязани и один в Рязанской областном больнице им. Семашко. Из числа прибывших из Рязанского лагеря в спецгоспиталь НКВД № 47-91 в г. Скопин Рязанской области умерли 11 интернированных поляков.
* * *
По совокупным данным через лагерь № 178 - 454 в 1944-1947 годах прошли 2 627 интернированных поляков и польских граждан , в том числе 48 женщин и трое детей, родившихся в лагере. Последний 'польский этап' покинул Рязанский лагерь 30 сентября 1947 года.
* * *
В 1946 году по приказу МВД № 002279 в лагере была организована локальная зона для заключения репатриантов и членов их семей из числа бывших подданных Российской Империи и СССР [ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 197. Л. 19-20].
* * *
По данным информационного центра УВД по Рязанской области в Рязанском лагерном управлении НКВД № 454 [178-454] числилось 12 лагерных отделений со следующей нумерацией и дислокацией:
– Лаготделения №№ 1, 2, 8. г. Рязань, Канищевские выселки, территория строящегося завода расточных станков [Станкозавод].
– Лаготделение № 5. г. Рязань. Территория завода сельхозмашиностроения [Рязсельмаш].
– Лаготделение № 3. ст. Криуша [Клепиковский район, Рязанская область].
– Лаготделение № 4. В 2-х км. от станции Дягилево [г. Рязань].
– Лаготделение № 6. ст. Курша [Клепиковский район, Рязанская область].
– Лаготделение № 7. ст. Назаровка [Чучковский район, Рязанская область].
– Лаготделение № 9. ст. Свеженькая [Зубово-Полянский район, Мордовия].
– Лаготделение № 10. ст. Старожилово [Рязанская область, райцентр].
– Лаготделение № 11. с. Мурмино, при суконной фабрике [Рязанский район].
– Лаготделение № 12. ст. Известь [Зубово-Полянский район, Мордовия].
* * *
Кладбище Рязанского лагеря НКВД № 178 - 454 находилось в 200 м от нынешней железнодорожной линии Рязань-Москва [ныне улица Прижелезнодорожная, ранее Магистральная. За лагерным кладбищем в Рязани закрепилось обиходное название 'Немецкое']. Общее количество захороненных на кладбище интернированных и военнопленных иностранных граждан, а также заключенных, находящихся на «фильтрации», можно оценить лишь приблизительно – около 500-600 человек . Кроме заключенных лагеря № 178 - 454, на данном кладбище похоронены более 100 военнопленных и интернированных, умерших на этапах и снятых с эшелонов на ближайших станциях (Рязань, Рыбное), из которых поименно известны только 25 человек, остальные похоронены без документов и оформления в общих могилах. Исчерпывающего поименного списка похороненных на этом кладбище заключенных не существует, удалось установить имена 32 интернированных поляков и 380 военнопленных (немцев, австрийцев, венгров, румын и молдаван).
* * *
В 1993 году на незаполненный захоронениями квадрат в юго-восточной части кладбища Рязанского лагеря № 178 - 454 были перезахоронены от Лазаревского кладбища Рязани останки примерно 200 рязанцев, казненных и погибших под следствием в годы Большого Террора, советских политических репрессий 1937-1938 годов. Останки были обнаружены при строительстве жилых домов. На месте этого перезахоронения 30 октября 2012 года был установлен Памятный Знак работы скульптора Василия Горбунова и архитектора Владимира Бояринова [видео: https://youtu.be/rQ99f3Bzy80 ].
* * *
В 1990-1994 гг. на территории кладбища Рязанского лагеря НКВД № 178 - 454 усилиями Рязанского общества "Мемориал" [справочно: Общества Мемориал внесены Минюстом РФ в реестр, предусмотренный п. 10 ст. 13.1 ФЗ "Об НКО"], Рязанской Ассоциации жертв политических репрессий, Администраций Рязанской области и города Рязани, польского Совета охраны памятников борьбы и мученичества, Немецкого Народного Союза по уходу за могилами жертв войны был создан Мемориальный комплекс памяти , в 2000-е годы он был реконструирован. Ежегодно здесь проходят церемонии памяти жертв советских политических репрессий .
* * *
Источники:
– Аркуш Александра. Граждане Польши в лагере НКВД-МВД СССР N 178-454 в Рязани в 1944-1947 годах. Ягеллонский университет. Краков. 2010.
– Блинушов Андрей Юрьевич. Лазаревское кладбище Рязани (из истории Большого террора в Рязанской области). Рязанский Мартиролог [Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/77828311 (дата обращения 2012 г.).
– Блинушов Андрей Юрьевич. Рязанский лагерь НКВД N 178. Рязанский Мартиролог [Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/77528831 (дата обращения 2012 г.).
– Восточный архив Центра "KARTA". Варшава.
– Гурьянов Александр Эдмундович. Введение // Индекс репрессированных, Т. XIII Узники Осташкова и Рязани. РГВА, НИПЦ Мемориал, Центр КАРТА, Варшава, 2002. (Indeks represjonowanych tom XIII Uwięzieni w Ostaszkowie i Riazaniu. RPAW, NIPC Memorial, Ośrodek KARTA, Warszawa, 2002)
– История, культура и традиции Рязанского края [Электрон. ресурс]. URL: http://www.history-ryazan.ru (дата обращения 2009 – 2021 гг.).
– Латышев Артем Валерьевич. Рязанский ПФЛ № 178. "Интерактивная карта ГУЛАГа". Музей истории ГУЛАГа, Москва [Электрон. ресурс]. URL: https://gulagmap.ru/camp598 (дата обращения 2021 г.).
– РГВА
– РЯЗАНСКИЙ МАРТИРОЛОГ. [Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org (дата обращения 2009 - 2021 гг.).
– ЦАМО
* * *
По данным за январь-ноябрь 1942 года в лагере содержалось 4 394 человека [РГВА. Ф.1/п. Оп.7а. Д.1. Л.56 ].
* * *
На декабрь 1943 года – 4 425 человек [РГВА. Ф. 1/п. Оп. 1 и. Д.2. Л.21]. По сведениям историка Артема Латышева до 31 марта 1943 года в лагерь поступило 15 565 человек . Проверку прошло 9 201, среди них: 7 633 человека отправлены в Рязанский горвоенкомат [для последующей отправку в действующие армии], 259 арестованы, 501 госпитализирован, 20 умерли, 3 бежали, 1 514 отправлены в другие лагеря, четверо были зачислены в штат лагеря, еще 1 635 человек переданы в другие лагеря "непроверенными".
* * *
По отчету за 1-й квартал 1944 года в январе-марте в Рязанский лагерь № 178 прибыло всего 7 528 человек , убыло 4 959 человек, среди них: 552 отправлены в горвоекомат, 101 арестован, 2 умерли, 1 964 переправлены в другие лагеря, 37 госпитализированы, 1 760 – переданы в кадры Наркомчермета, 543 – в воинскую часть № 48911. На 1 апреля 1944 года – 2 569 человек [РГВА. Оп. 9в. Д. 60. Л. 285-302 (без об).]. Во втором квартале 1944 года в Рязанский лагерь прибыло 6 625 человек , убыло 4 534, среди них: 618 переданы в горвоекомат, 93 арестованы, 7 умерли, 2 928 направлены в другие лагеря, 2 госпитализированы, 893 переданы в штурмовые батальоны, 2 бежали.
* * *
До апреля 1944-го у лагеря было два лаготделения: при управлении спецлагеря в пос. Канищевские выселки и лаготделение в пос. Дягилево.
* * *
В мае 1944-го года было открыто третье лаготделение – при заводе "Рязсельмаш" в Рязани [с мая 1944 года, приказ НКВД № 00480 от 24 апреля 1944 года] Наркомата минометного вооружения, в том числе: для отливки корпусов мин, их поверхностной обработки, изготовления тары для транспортировки, оборудования нового цеха станками, сборки сельхозмашин, укладки железнодорожного пути на территории завода и разных подсобных работ.
* * *
В структуре Рязанского лагеря № 178 функционировало также лагерное отделение на лесозаготовительном участке по заготовке пиломатериалов для УПВИ [Управления по делам военнопленных и интернированных] .
* * *
В ноябре-декабре 1943 года силами 533 человек из числа заключенных Рязанского лагеря № 178 были расширены Селецкие военные лагеря .
* * *
Позже добавилось отделение при строительстве Рязанского завода расточных станков ( станкозавод ) и другие. (В отдельные годы количество лаготделений доходило до полутора десятков).
* * *
Из нескольких отделений Рязанского 178-го лагеря был создан отдельный лагерь для военнопленных и интернированных под № 454 (178-454). Затем он упразднялся, возвращался в общую структуру лагеря (поэтому в ряде документов и мемуаров рязанский лагерь НКВД значится под двойным номером 178-454 ).
* * *
В 1944-1947 гг. в отделениях данного лагеря содержалось несколько тысяч поляков из числа участников антигитлеровского сопротивления , интернированных НКВД при советизации польских территорий [в базе Рязанского Мартиролога на 2021 год содержатся биограммы на 2 627 узников этой категории].
* * *
По сведениям историка Александра Гурьянова в 1945-1947 гг. в Рязанском лагере № 178 - 454 были арестованы и этапированы в Рязанскую тюрьму 82 интернированных поляка и польских гражданина, не считая тех, кто через некоторое время после ареста был возвращен в тот же Рязанский лагерь. В изученных документах удалось найти сведения об осуждении 47 из них на различные сроки лишения свободы и четверых – к расстрелу. Во время следствия умерли два человека из числа арестованных в Рязанском лагере поляков. Еще два узника из этой категории умерли в местах лишения свободы после осуждения.
* * *
Во время пребывания в Рязанском лагере № 178 - 454 умерли 34 интернированных польских гражданина, в том числе один был убит при побеге, один умер в военном эвакогоспитале № 395 в Рязани и один в Рязанской областном больнице им. Семашко. Из числа прибывших из Рязанского лагеря в спецгоспиталь НКВД № 47-91 в г. Скопин Рязанской области умерли 11 интернированных поляков.
* * *
По совокупным данным через лагерь № 178 - 454 в 1944-1947 годах прошли 2 627 интернированных поляков и польских граждан , в том числе 48 женщин и трое детей, родившихся в лагере. Последний 'польский этап' покинул Рязанский лагерь 30 сентября 1947 года.
* * *
В 1946 году по приказу МВД № 002279 в лагере была организована локальная зона для заключения репатриантов и членов их семей из числа бывших подданных Российской Империи и СССР [ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 197. Л. 19-20].
* * *
По данным информационного центра УВД по Рязанской области в Рязанском лагерном управлении НКВД № 454 [178-454] числилось 12 лагерных отделений со следующей нумерацией и дислокацией:
– Лаготделения №№ 1, 2, 8. г. Рязань, Канищевские выселки, территория строящегося завода расточных станков [Станкозавод].
– Лаготделение № 5. г. Рязань. Территория завода сельхозмашиностроения [Рязсельмаш].
– Лаготделение № 3. ст. Криуша [Клепиковский район, Рязанская область].
– Лаготделение № 4. В 2-х км. от станции Дягилево [г. Рязань].
– Лаготделение № 6. ст. Курша [Клепиковский район, Рязанская область].
– Лаготделение № 7. ст. Назаровка [Чучковский район, Рязанская область].
– Лаготделение № 9. ст. Свеженькая [Зубово-Полянский район, Мордовия].
– Лаготделение № 10. ст. Старожилово [Рязанская область, райцентр].
– Лаготделение № 11. с. Мурмино, при суконной фабрике [Рязанский район].
– Лаготделение № 12. ст. Известь [Зубово-Полянский район, Мордовия].
* * *
Кладбище Рязанского лагеря НКВД № 178 - 454 находилось в 200 м от нынешней железнодорожной линии Рязань-Москва [ныне улица Прижелезнодорожная, ранее Магистральная. За лагерным кладбищем в Рязани закрепилось обиходное название 'Немецкое']. Общее количество захороненных на кладбище интернированных и военнопленных иностранных граждан, а также заключенных, находящихся на «фильтрации», можно оценить лишь приблизительно – около 500-600 человек . Кроме заключенных лагеря № 178 - 454, на данном кладбище похоронены более 100 военнопленных и интернированных, умерших на этапах и снятых с эшелонов на ближайших станциях (Рязань, Рыбное), из которых поименно известны только 25 человек, остальные похоронены без документов и оформления в общих могилах. Исчерпывающего поименного списка похороненных на этом кладбище заключенных не существует, удалось установить имена 32 интернированных поляков и 380 военнопленных (немцев, австрийцев, венгров, румын и молдаван).
* * *
В 1993 году на незаполненный захоронениями квадрат в юго-восточной части кладбища Рязанского лагеря № 178 - 454 были перезахоронены от Лазаревского кладбища Рязани останки примерно 200 рязанцев, казненных и погибших под следствием в годы Большого Террора, советских политических репрессий 1937-1938 годов. Останки были обнаружены при строительстве жилых домов. На месте этого перезахоронения 30 октября 2012 года был установлен Памятный Знак работы скульптора Василия Горбунова и архитектора Владимира Бояринова [видео: https://youtu.be/rQ99f3Bzy80 ].
* * *
В 1990-1994 гг. на территории кладбища Рязанского лагеря НКВД № 178 - 454 усилиями Рязанского общества "Мемориал" [справочно: Общества Мемориал внесены Минюстом РФ в реестр, предусмотренный п. 10 ст. 13.1 ФЗ "Об НКО"], Рязанской Ассоциации жертв политических репрессий, Администраций Рязанской области и города Рязани, польского Совета охраны памятников борьбы и мученичества, Немецкого Народного Союза по уходу за могилами жертв войны был создан Мемориальный комплекс памяти , в 2000-е годы он был реконструирован. Ежегодно здесь проходят церемонии памяти жертв советских политических репрессий .
* * *
Источники:
– Аркуш Александра. Граждане Польши в лагере НКВД-МВД СССР N 178-454 в Рязани в 1944-1947 годах. Ягеллонский университет. Краков. 2010.
– Блинушов Андрей Юрьевич. Лазаревское кладбище Рязани (из истории Большого террора в Рязанской области). Рязанский Мартиролог [Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/77828311 (дата обращения 2012 г.).
– Блинушов Андрей Юрьевич. Рязанский лагерь НКВД N 178. Рязанский Мартиролог [Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org/object/77528831 (дата обращения 2012 г.).
– Восточный архив Центра "KARTA". Варшава.
– Гурьянов Александр Эдмундович. Введение // Индекс репрессированных, Т. XIII Узники Осташкова и Рязани. РГВА, НИПЦ Мемориал, Центр КАРТА, Варшава, 2002. (Indeks represjonowanych tom XIII Uwięzieni w Ostaszkowie i Riazaniu. RPAW, NIPC Memorial, Ośrodek KARTA, Warszawa, 2002)
– История, культура и традиции Рязанского края [Электрон. ресурс]. URL: http://www.history-ryazan.ru (дата обращения 2009 – 2021 гг.).
– Латышев Артем Валерьевич. Рязанский ПФЛ № 178. "Интерактивная карта ГУЛАГа". Музей истории ГУЛАГа, Москва [Электрон. ресурс]. URL: https://gulagmap.ru/camp598 (дата обращения 2021 г.).
– РГВА
– РЯЗАНСКИЙ МАРТИРОЛОГ. [Электрон. ресурс]. URL: http://stopgulag.org (дата обращения 2009 - 2021 гг.).
– ЦАМО
электронная копия
4. Польские заключенные на Рязанском Ликероводочном заводе. Из воспоминаний заключенного Феликса Робака.
Из воспоминаний заключенного рязанского лагеря НКВД 178-454, интернированного Феликса Робака (Felix Robak), записанных в 1992 году: «... Как известно, польские интернированные рядовые и подофицеры АК использовались советской комендатурой лагеря на различных работах за зоной, в первую очередь – на тяжелых погрузочно-разгрузочных работах, на земляных, сельскохозяйственных и тому подобное. Это было поначалу.
Позже выяснилось, что среди интернированных имеются первоклассные специалисты: механики, слесаря, строители, плотники, инженеры, агрономы – кого только не было. Выяснилось, что качество выполняемых ими работ, скажем так, куда как конкуретноспособно по сравнению со многими местными рязанскими работниками. Боюсь, что главной причиной являлось серьезное, какое-то беспросветное пьянство многих местных мужчин <...>
Много наших лагерных бригад работало в городе Рязани и его окрестностях через (под командованием) такой структуры, как КЭЧ гарнизона – «квартирно-эксплуатационной части». Кроме того, мы слышали, что у лагерного управления НКВД были договоры с предприятиями Рязани о выделении заключенных на работы.
<...>
Один из нашумевших случаев произошел на водочном заводе. Интернированных в той бригаде было человек десять, они, кажется, налаживали какие-то двигатели или конвейер. Работали интенсивно, до позднего вечера – заводское начальство очень торопило.
Два конвоира («бойцы»), пригнавшие бригаду из лагеря на завод, поначалу не отходили от заключенных, курили тут же. Потом им прискучило, они стали пощипывать проходящих мимо работниц. И вовсе куда-то исчезли. А завод-то – водочный:-))
Когда ремонт был закончен и пришла пора собираться назад, в лагерь, оказалось, что конвоиры абсолютно пьяны. До такой степени, что не могли передвигаться самостоятельно, не то, что автоматы в руках держать:-)
Что делать? Заводское начальство все разошлось, работницы завода советовали положить «бойцов» в ящики со стружками и «погулять». Интернированные опасались: советских «бойцов» ждала, скорее всего, гауптвахта; польские заключенные могли быть обвинены в саботаже, попытке побега и разной другой «контрреволюции», которую так обожали лагерные следователи из контрразведки. Решили, взвалив на себя конвоиров и оружие, возвращаться в лагерь.
Говорят, что самое сильное впечатление получил дежурный наряд НКВДшников на вахте лагеря, когда увидел приближающихся польских зэков с автоматами в руках <...>
Позже выяснилось, что среди интернированных имеются первоклассные специалисты: механики, слесаря, строители, плотники, инженеры, агрономы – кого только не было. Выяснилось, что качество выполняемых ими работ, скажем так, куда как конкуретноспособно по сравнению со многими местными рязанскими работниками. Боюсь, что главной причиной являлось серьезное, какое-то беспросветное пьянство многих местных мужчин <...>
Много наших лагерных бригад работало в городе Рязани и его окрестностях через (под командованием) такой структуры, как КЭЧ гарнизона – «квартирно-эксплуатационной части». Кроме того, мы слышали, что у лагерного управления НКВД были договоры с предприятиями Рязани о выделении заключенных на работы.
<...>
Один из нашумевших случаев произошел на водочном заводе. Интернированных в той бригаде было человек десять, они, кажется, налаживали какие-то двигатели или конвейер. Работали интенсивно, до позднего вечера – заводское начальство очень торопило.
Два конвоира («бойцы»), пригнавшие бригаду из лагеря на завод, поначалу не отходили от заключенных, курили тут же. Потом им прискучило, они стали пощипывать проходящих мимо работниц. И вовсе куда-то исчезли. А завод-то – водочный:-))
Когда ремонт был закончен и пришла пора собираться назад, в лагерь, оказалось, что конвоиры абсолютно пьяны. До такой степени, что не могли передвигаться самостоятельно, не то, что автоматы в руках держать:-)
Что делать? Заводское начальство все разошлось, работницы завода советовали положить «бойцов» в ящики со стружками и «погулять». Интернированные опасались: советских «бойцов» ждала, скорее всего, гауптвахта; польские заключенные могли быть обвинены в саботаже, попытке побега и разной другой «контрреволюции», которую так обожали лагерные следователи из контрразведки. Решили, взвалив на себя конвоиров и оружие, возвращаться в лагерь.
Говорят, что самое сильное впечатление получил дежурный наряд НКВДшников на вахте лагеря, когда увидел приближающихся польских зэков с автоматами в руках <...>
электронная копия
5. Про работу польских заключенных на рязанских предприятиях. Из книги бывшего заключенного рязанского лагеря НКВД 178-454 Казимежа Козловича.
Из книги бывшего заключенного рязанского лагеря НКВД 178-454 Казимежа Козловича (Kazimierz Kozlowicz) «Рязань высокая и низкая», изданной в Гданьске в 1997 году: « <...> Рабочие лагерные бригады насчитывали до 30-и человек каждая. Они ежедневно направлялись из рязанского лагеря на работы на различных предприятиях города Рязани. Их труд использовали и железная дорога, и стройки, и элеваторы. И даже водочный завод.
Правда большие бригады там работали не очень долго, так как заводское начальство довольно быстро сориентировалось, что «полячки» куда более предприимчивые, чем их собственные сотрудники. Интернированные, в отличие от местных, не пили на месте, но только им ведомыми способами доставали разнообразные емкости, которые и заполняли «огненной водой». Которая затем, естественно, просачивалась в лагерь.
Нелегально доставленный алкоголь активно использовался не только заключенными, но и сотрудниками советской комендатуры и охраны лагеря. Почему последние и делали вид, что не замечают происходящего.
Когда конвой возвращал рабочие бригады в лагерь, у ворот зоны заключенные подвергались обыску («шмону») офицерами охраны. И часть добытого на заводе спиртного при обыске изымалась – это была как бы «дань» советской администрации рязанского лагеря. Примерно то же самое происходило и с зерном, которое выносили с работ на элеваторах <...>”
Правда большие бригады там работали не очень долго, так как заводское начальство довольно быстро сориентировалось, что «полячки» куда более предприимчивые, чем их собственные сотрудники. Интернированные, в отличие от местных, не пили на месте, но только им ведомыми способами доставали разнообразные емкости, которые и заполняли «огненной водой». Которая затем, естественно, просачивалась в лагерь.
Нелегально доставленный алкоголь активно использовался не только заключенными, но и сотрудниками советской комендатуры и охраны лагеря. Почему последние и делали вид, что не замечают происходящего.
Когда конвой возвращал рабочие бригады в лагерь, у ворот зоны заключенные подвергались обыску («шмону») офицерами охраны. И часть добытого на заводе спиртного при обыске изымалась – это была как бы «дань» советской администрации рязанского лагеря. Примерно то же самое происходило и с зерном, которое выносили с работ на элеваторах <...>”
электронная копия
5. Отряд ЧОН в уезде губернии
Отряд ЧОН в уезде губернии. Фото. 1920-е годы. Электронная копия была приобретена у NN на антикварном рынке в 2010 году. В 1920 году произошло крупное выступление крестьян в селе Незнаново Ряжского уезда Рязанской губернии, выступление было подавлено ряжским отрядом ЧОН под командованием Якова Вышегородцева. (см. Перов И.Ф., Кузнецов М.В., История рязанской милиции. – Т.1, Рязань, 2003 г., с.69.)
1 изображение, электронная копия
6. Знак (юбилейный?) ЧОН.
Знак (юбилейный?) ЧОН. 1920. Файл с изображением приобретен на антикварном рынке у NN в рамках работ по подготовке выставки по истории репрессий летом 2010 года.
Стопроцентную аутентичность представленного знака эксперты-фалеристы подтвердить не смогли. Однако данный знак, в отличие от многочисленных современных подделок на тему "ЧОН", был признан экспертами настоящим "с очень высокой степенью вероятности".
Стопроцентную аутентичность представленного знака эксперты-фалеристы подтвердить не смогли. Однако данный знак, в отличие от многочисленных современных подделок на тему "ЧОН", был признан экспертами настоящим "с очень высокой степенью вероятности".
1 изображение, электронная копия
6. Обложка "Списка политзаключенных в СССР" по состоянию 30.10.1987 года с изображением Рязанской тюрьмы.
Обложка "Списка политзаключенных в СССР" по состоянию 30.10.1987 года с изображением Рязанской тюрьмы. Список выпущен в Мюнхене издательством Кронида Любарского "Вести из СССР. Права человека", выпуск 9. Материал Архивной коллекции Рязанского общества "Мемориал".
1 изображение, электронная копия
6. О работе польских заключенных "за зоной". Из воспоминаний бывшего заключенного рязанского лагеря НКВД 178-454 Хенрика Высоцкого.
Из воспоминаний бывшего заключенного рязанского лагеря НКВД 178-454 Хенрика Высоцкого (Wysocki Henrik), записанных в 1992 году: « <...> Конечно, это был принудительный труд заключенных. Однако, надо понимать, что многомесячная изоляция на ограниченной территории, окруженной колючей проволокой и вооруженной охраной, была психологически очень тяжела. А работы за зоной давали возможность переключиться, пообщаться с другими людьми, раздобыть какой-нибудь дополнительной еды (мы все-таки страдали от голода, несмотря на дополнительный хлеб, который получали рабочие бригады).
Наиболее шустрые умудрялись даже что-то стянуть, перепродать — так появлялись деньги, пусть совсем небольшие, но они давали возможность что-то дополнительное купить из еды, одежду и обувь отремонтировать. Так алкоголь, который добывали наши интернированные при работах на водочном заводе, был одной из главных лагерных «валют».
Как известно, в любой зоне существует подпольный «черный рынок», с которого, конечно, администрация лагеря наживается в первую очередь (потому и смотрит, обычно, на это «сквозь пальцы»). Так вот этот алкоголь меняли на хлеб, сахар, махорку <...>”
Наиболее шустрые умудрялись даже что-то стянуть, перепродать — так появлялись деньги, пусть совсем небольшие, но они давали возможность что-то дополнительное купить из еды, одежду и обувь отремонтировать. Так алкоголь, который добывали наши интернированные при работах на водочном заводе, был одной из главных лагерных «валют».
Как известно, в любой зоне существует подпольный «черный рынок», с которого, конечно, администрация лагеря наживается в первую очередь (потому и смотрит, обычно, на это «сквозь пальцы»). Так вот этот алкоголь меняли на хлеб, сахар, махорку <...>”
электронная копия
7. Михей Иванович Ковальчук-Прейм. 1878-1961 гг. Узник Рязанского лагеря N 178 ( 178-454 ).
Михей Иванович Ковальчук-Прейм родился 8 августа 1878 году в д. Бельск, Кобринского уезда Гродненской губернии. Окончил Кобринское училище. Учился в Рижском унтер-офицерском училище. В 1899 году призван на военную службу на Тихоокеанский флот. Принимал участие в русско-японской войне. Служил на броненосце "Петропавловск". Произведен в офицеры. Во время Первой мировой войны был несколько раз ранен, два раза попадал в плен, дважды оттуда бежал. Имел награды. Капитан I ранга. До 1919 года в Петрограде, затем в Белоруссии, Польше. Служил в русском офицерском легионе. В 1922 году эмигрировал из России. С 1924 года проживал в г. Крезо (Франция). Работал на заводе Шнейдера специалистом по анализу металлов. Был членом Корпуса русского морского офицерства во Франции.Был женат вторым браком на Зориной Татьяне Николаевне, которая умерла в г. Крезо в 1934 году. С 1940 по 1945 гг., вместе с дочерьми Любовью 1922 г.р. и Ольгой 1930 г.р., проживал в городе Клягенфурте (Австрия). Вместе с дочерями решил после войны вернуться в СССР. В результате все трое оказались узниками Рязанского лагеря НКВД N 178 ( 178-454 ). Михей Иванович, по его свидетельству, пытался в лагере защитить свою дочь Любовь от домогательств старшего офицера госбезопасности. В результате чего был в сентябре 1945 года арестован в Рязанском лагере и обвинен по сфабрикованному делу. В 1946 году в г. Рязань Военным трибуналом войск МВД СССР Московской области приговорен по ст.58 п.4 УК РСФСР к лишению свободы на 10 лет за "контрреволюционную деятельность". Был этапирован в Темниковские лагеря в Мордовию. В 1955 году написал из лагеря о своих злоключениях министру внутренних дел СССР Круглову. Был реабилитирован в 1956 году. С 1956 года проживал во Львове, Украина. Скончался 28 апреля 1961 года, похоронен на Лычаковском кладбище г. Львов.
1 изображение, электронная копия
8. Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД 454. 1940-е годы. Фото 8.
Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД 454. 1940-е годы. Фотографии из личного архива историка Андрея Блинушова (Рязань)
электронная копия
9. Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД 454. 1940-е годы. Фото 9.
Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД 454. 1940-е годы. Фотографии из личного архива историка Андрея Блинушова (Рязань)
электронная копия
10. Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД 454. 1940-е годы. Фото 10.
Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД 454. 1940-е годы. Фотографии из личного архива историка Андрея Блинушова (Рязань)
электронная копия
11. Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД 454. 1940-е годы. Фото 11.
Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД 454. 1940-е годы. Фотографии из личного архива историка Андрея Блинушова (Рязань)
электронная копия
12. Дети сотрудников Рязанского лагерного управления НКВД 454 у зоны. 1940-е годы.
Дети сотрудников Рязанского лагерного управления НКВД 454 у зоны. 1940-е годы. Фотографии из личного архива историка Андрея Блинушова (Рязань). Фото 12
электронная копия
13. Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919.
Булыгин Александр Григорьевич. 1861-1919. Государственный деятель Российской империи. Имел 3340 десятин земли родового и приобретённого в Рязанской и Саратовской губерниях, дом в Москве. 1873 — назначен чиновником особых поручений при саратовском губернаторе, гласный уездного и губернского земских собраний. 1879 — назначен инспектором Главного тюремного управления. 1881 — избран зарайским уездным предводителем дворянства в Рязанской губернии. 1888 по 1889 — состоял тамбовским вице-губернатором. 1889 — калужский губернатор. 1893 — московский губернатор. 1896 — гофмейстер. 1902 — помощником московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр внутренних дел (январь — октябрь 1905 года); статс-секретарь (1913), обер-шенк Двора (14 ноября 1916). Почётный гражданин городов Калуги, Жиздры и Коломны. В своих известных мемуарах рязанская анархо-синдикалистка Анна Михайловна Гарасева пишет о трех известный ей случаях расстрелов в рязанской тюрьме в 1919-1920 гг.: со ссылкой на информацию, полученную от осужденного к расстрелу рязанского толстовца Ивана Кузьмича Е-ва и со слов охранников внутренней тюрьмы рязанского ОГПУ, рассказавших о расстреле бывшего министра внутренних дел Александра Григорьевича Булыгина.
"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, что старика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.
"...Булыгины занимали довольно большую квартиру, но встречала я в ней только самого старика Булыгина, его жену, Хвощинскую и Абрика. Чтобы пройти к англичанке [на занятия - прим. АКРМ], надо было миновать большую гостиную, коридор, и уже оттуда дверь вела в комнату. Вход в дом был через террасу со двора, и там в кресле-качалке обычно сидел Булыгин. Он был парализован, не говорил, но обязательно отвечал наклоном головы на мое приветствие, а в руке держал маленький молитвенник, как я однажды заметила, вверх ногами. Мы всегда с ним раскланивались, и всякий раз он делал попытку чуть-чуть привстать. Англичанка как-то сказала мне, что старик в безнадежном состоянии.
Однажды осенью, придя на урок, я увидела, что качалка пуста. В гостиной было много чекистов, некоторые из них сидели на диване. Привыкнув к обыскам, я спокойно шла через комнату, пока один из них не остановил меня, спросив, куда я иду. Я ответила, что на урок. Хвощинская, стоявшая у стены, как мне показалось, на грани полнейшего изнеможения, подтвердила мои слова, и меня пропустили. Абрика у мисс Банзенгер не было, и она тотчас же усадила меня заниматься. Но в голову мне занятия не шли, я сидела у самого окна, выходившего на улицу, видела стоявшую у подъезда пролетку чекистов и совсем не слышала, что мне говорила англичанка. Вдруг на тротуаре появилась группа чекистов. Они волокли несчастного старика Булыгина, как мешок, ноги его волочились по тротуару, затем они бросили его на дно пролетки, сели сами и уехали. Больше мы Булыгина не видели, а его близкие поспешили скрыться из города. Кажется, их отпустили. И только шесть лет спустя, находясь во внутренней тюрьме Рязанского ГПУ, от охранников, довольно славных ребят, я узнала, что старика Булыгина прямо в арке тюремных ворот расстрелял из нагана все тот же Стельмах...". Из книги Гарасева А. М. "Я жила в самой бесчеловечной стране…" М. : Интерграф Сервис, 1997, стр. 69.
1 изображение, электронная копия
16. Васильев Павел Николаевич. 1910-1937
В 1935 году в рязанскую тюрьму из колонии города Электросталь был этапирован поэт Павел Николаевич Васильев (1910-1937), автор поэм «Песни о гибели казачьего войска», «Кулаки», «Соляной столб», «Христолюбовские ситцы» и др. Борис Пастернак в письме 1936 года так отозвался о Васильеве: «Прочел «Кулаков». Давно не читал ничего равного по яркости и силе, что за восхищенье!». По свидетельству родственников поэта, начальник рязанской тюрьмы позволил Васильеву писать в камере. Именно в Рязанской тюрьме он создал поэму «Принц Фома». На свободу Павел Васильев вышел в 1936 году. В феврале 1937 года Павла Васильева вновь арестовали. НКВД предъявил поэту обвинение «в участии в террористическом акте против И.В. Сталина», в котором ему приписывалась роль исполнителя. 16 июля 1937 года Васильева приговорили по статье 58 п.8,11 к расстрелу. Судя по тексту письма первому заместителю председателя Совета министров СССР В.М. Молотову, родственники и друзья Васильева до 1955 года не знали о том, что поэт был казнен в 1937-м.
3 изображения, электронная копия
17. Пищулин Евгений Иванович. 1893-1937.
Пищулин Евгений Иванович. 1893-1937. Место рождения: Рязанская губ., Касимовский уезд, с. Перья. Образование: Окончил Касимовское Духовное училище, Рязанскую Духовную семинарию, неполный курс Киевской Духовной Академии.
Священник с. Морозовы Борки. После выхода из заключения служил в своем храме. В 1937 был вынужден скрываться. Место жительства: Рязанская обл., Сапожковский р-н, с. Морозовы Борки. Содержался на сборном пункте ст. Верды, в тюрьме Рязани, тюрьмах Москвы. Арестован 17.07.1937. Был осужден по политической статье. Осужден 26.09.1937 Тройкой УНКВД по МО по ст. 58 УК РСФСР. Дата расстрела: Расстрелян 27.09.1937. Место расстрела: в Москве.
Захоронен на Бутовском полигоне. Реабилитирован 09.05.1958. Из воспоминаний рязанского историка Евгения Каширина: «<...> Бабушка узнала, что арестованных привезли в Рязань и содержали в тюремном замке. Приехала в город, отстояла огромную очередь, чтобы передать посылку с пышками для деда. Но посылку вернули, сказав, что дедушку отослали по этапу... Позже стало ясно, что это означало расстрел. Когда мы смотрели документы его дела, все так и оказалось: священник Евгений Пищулин просидел в рязанской тюрьме полтора месяца и Тройкой НКВД был приговорен к высшей мере наказания... В следственном деле сохранилось фото деда: простое русское лицо, грустный взгляд <...> Чекисты расстреляли его в Москве и тайно, по-воровски сбросили тело в общий ров на Бутовском полигоне НКВД <...>»
Священник с. Морозовы Борки. После выхода из заключения служил в своем храме. В 1937 был вынужден скрываться. Место жительства: Рязанская обл., Сапожковский р-н, с. Морозовы Борки. Содержался на сборном пункте ст. Верды, в тюрьме Рязани, тюрьмах Москвы. Арестован 17.07.1937. Был осужден по политической статье. Осужден 26.09.1937 Тройкой УНКВД по МО по ст. 58 УК РСФСР. Дата расстрела: Расстрелян 27.09.1937. Место расстрела: в Москве.
Захоронен на Бутовском полигоне. Реабилитирован 09.05.1958. Из воспоминаний рязанского историка Евгения Каширина: «<...> Бабушка узнала, что арестованных привезли в Рязань и содержали в тюремном замке. Приехала в город, отстояла огромную очередь, чтобы передать посылку с пышками для деда. Но посылку вернули, сказав, что дедушку отослали по этапу... Позже стало ясно, что это означало расстрел. Когда мы смотрели документы его дела, все так и оказалось: священник Евгений Пищулин просидел в рязанской тюрьме полтора месяца и Тройкой НКВД был приговорен к высшей мере наказания... В следственном деле сохранилось фото деда: простое русское лицо, грустный взгляд <...> Чекисты расстреляли его в Москве и тайно, по-воровски сбросили тело в общий ров на Бутовском полигоне НКВД <...>»
2 изображения, электронная копия
21. Фото. Открытие Мемориального комплекса памяти жертв войны и репрессий на кладбище Рязанского лагеря НКВД N178-454
Открытие Мемориального комплекса памяти жертв войны и репрессий на кладбище Рязанского лагеря НКВД N178-454. Комплекс был создан усилиями Рязанского общества "Мемориал" при содействии: депутатов немецкого города Мюнстер, Немецкого Народного Союза по уходу за могилами жертв войны, Польского Совета охраны памятников борьбы и мученичества, семей бывших узников лагеря. Июнь 1994 года. Фото рабочих материалов к фильму "Два дня в Рязани" Второго канала польского телевидения, 1994.
1 изображение, электронная копия
21. Захоронения заключенных рязанской тюрьмы
По свидетельствам очевидцев, осенью 1937 года тела ряда казненных заключенных рязанской тюрьмы на подводах тайно вывозились на рассвете к северо-западной окраине Лазаревского кладбища и захоранивались в общих рвах. (См. описание некрополя Лазаревское кладбище Рязани и Мемориальный комплекс памяти жертв войны и репрессий "Немецкое кладбище").
10 изображений, электронная копия
22. Фото. Открытие Мемориального комплекса памяти жертв войны и репрессий на кладбище Рязанского лагеря НКВД N178-454
Открытие Мемориального комплекса памяти жертв войны и репрессий на кладбище Рязанского лагеря НКВД N178-454. Комплекс был создан усилиями Рязанского общества "Мемориал".
1 изображение, электронная копия
24. Фотокопия статьи председателя Рязанского "Мемориала" Андрея Блинушова о кладбище лагеря НКВД 178-454.
Копия статьи председателя Рязанского "Мемориала" Андрея Блинушова о кладбище лагеря НКВД 178-454. Газета "Вечерняя Рязань", май 1991.
1 изображение, электронная копия
27. Фотокопия статьи председателя Рязанского "Мемориала" Андрея Блинушова о Рязанском лагере НКВД 178-454 в немецком выпуске газеты "Московские новости".
Копия статьи председателя Рязанского "Мемориала" Андрея Блинушова о Рязанском лагере НКВД 178-454 в немецком выпуске газеты "Московские новости". N6 1992. На нем. языке.
1 изображение, электронная копия
29. Фотокопия статьи в варшавской газете "Польска Збройна"
Копия статьи в варшавской газете "Польска Збройна" от 01.08.1991 бывшего узника Рязанского лагеря НКВД N178-454 Эдварда Ясвилко "Генералы в Рязани". На польск. языке.
1 изображение, электронная копия
38. Полячек Ежи, польский интернированный, узник лагеря НКВД № 178-454 в рязанской тюрьме
Из воспоминаний Ежи Полячека: «Я был арестован в дягилевском лагере 19 апреля 1946 года. Сначала меня направили в карцер соседнего лагеря, так называемого «верхнего» , который был на несколько километров ближе к центру Рязани, а оттуда перевезли в рязанскую городскую тюрьму.
Я сидел в камере четвертой башни. Вместе со мной сидел музыкант из театра Бекта Быков, он, кажется, получил восемь лет по 58-й статье за рассказы о царской России гостям на свадьбе. Хорошо также запомнил Александра Бочилло. Ему было 35 лет, и жил он в Рязани на улице Грибоедова. Во время войны он попал в зону немецкой оккупации в Белоруссии, работал в маленьком ресторане, который посещали и немцы. За это и был посажен. Помню, что следователи очень долго «ломали» его, но он упорно отказывался себя оговорить.
Врезался в память заместитель начальника тюрьмы. Щуплый низкий человек с пронзительным взглядом. Иногда подвыпившие надзиратели шепотом говорили, что это он расстреливает заключенных в подвале. <...>
От русских заключенных в рязанской тюрьме в 1946-м году я неоднократно слышал, что приговоренных к казни расстреливает в подвале Фролов. Однажды меня повели в подвал тюрьмы. Я уже прощался с жизнью, думал - расстрел. Но оказалось, что меня собирались всего лишь сфотографировать, было в тюремном подвале помещение и для этого. <...>»
Я сидел в камере четвертой башни. Вместе со мной сидел музыкант из театра Бекта Быков, он, кажется, получил восемь лет по 58-й статье за рассказы о царской России гостям на свадьбе. Хорошо также запомнил Александра Бочилло. Ему было 35 лет, и жил он в Рязани на улице Грибоедова. Во время войны он попал в зону немецкой оккупации в Белоруссии, работал в маленьком ресторане, который посещали и немцы. За это и был посажен. Помню, что следователи очень долго «ломали» его, но он упорно отказывался себя оговорить.
Врезался в память заместитель начальника тюрьмы. Щуплый низкий человек с пронзительным взглядом. Иногда подвыпившие надзиратели шепотом говорили, что это он расстреливает заключенных в подвале. <...>
От русских заключенных в рязанской тюрьме в 1946-м году я неоднократно слышал, что приговоренных к казни расстреливает в подвале Фролов. Однажды меня повели в подвал тюрьмы. Я уже прощался с жизнью, думал - расстрел. Но оказалось, что меня собирались всего лишь сфотографировать, было в тюремном подвале помещение и для этого. <...>»
1 изображение, электронная копия
41. Рисунки Виктора Богуславского о рязанской тюрьме
Врепвые опубликовано: Юрий Вудка. «Московщина». «Мория», Израиль, 1984.
ФАЙЛ PDF ДЛЯ СКАЧИВАНИЯ. Из воспоминаний Юрия Вудки о рязанской тюрьме , pdf
Групповое дело "Марксистской партии нового типа" ("Дело Вудки"). 1968-1970.
Групповое дело "Марксистской партии нового типа" ("Дело Вудки"). 1968-1970.
3 изображения, электронная копия
43. Давид Бердзенишвили о рязанской тюрьме 1984 г.
Вспоминает бывший политзаключенный Давид Бердзенишвили : «В 1984-м, в рязанской пересылочной тюрьме (чуть ли еще не при Екатериной II построенной) мы с братом попали в камеру к уголовникам. Думаю, по недогляду начальства. Ведь нас с братом, антисоветчиков, старались держать отдельно, чтобы мы не развращали бедных уголовников своими политическими разговорами.
Однако «воровская знать» нас признавала. Называли «политиканами». Но уважали. Говорили: «Вы такие же молодцы, как и мы». Это было, конечно, забавно слышать...
Так вот: в Рязани мы с братом попали в камеру, где сидели пятьдесят уголовников. Из них — два вора в законе. Один грузин, другой русский. (Мне, кстати, русский больше понравился.)
Оба вора отсидели к тому времени уже по двадцать три года. Выходили на волю, попадались, и опять — в тюрьму.
Грузинский вор в законе внешне был похож на профессора. С важным видом говорил мне и моему брату: «Ребята! Вы уже столько сделали приличного. Если Советская власть рухнет, станете секретарями обкома». И советовал нам вести себя потише, дождаться лучших времен.
А русского вора в законе — ему было лет под пятьдесят — почему-то очень интересовало, что же побудило меня и моего брата заняться антисоветчиной.
Он так прямо и спрашивал: какая нужда? А когда узнал, что наш отец был в то время председателем Верховного суда Аджарии, сказал: «Теперь все понятно. Материальной нужды становиться антисоветчиками у вас не было» <...>
Однако «воровская знать» нас признавала. Называли «политиканами». Но уважали. Говорили: «Вы такие же молодцы, как и мы». Это было, конечно, забавно слышать...
Так вот: в Рязани мы с братом попали в камеру, где сидели пятьдесят уголовников. Из них — два вора в законе. Один грузин, другой русский. (Мне, кстати, русский больше понравился.)
Оба вора отсидели к тому времени уже по двадцать три года. Выходили на волю, попадались, и опять — в тюрьму.
Грузинский вор в законе внешне был похож на профессора. С важным видом говорил мне и моему брату: «Ребята! Вы уже столько сделали приличного. Если Советская власть рухнет, станете секретарями обкома». И советовал нам вести себя потише, дождаться лучших времен.
А русского вора в законе — ему было лет под пятьдесят — почему-то очень интересовало, что же побудило меня и моего брата заняться антисоветчиной.
Он так прямо и спрашивал: какая нужда? А когда узнал, что наш отец был в то время председателем Верховного суда Аджарии, сказал: «Теперь все понятно. Материальной нужды становиться антисоветчиками у вас не было» <...>
3 изображения, электронная копия
Документ
Ссылка скопирована в буфер обмена
Изображения (3)
Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД 178 - 454. 1940-е годы. Фотографии из личного архива историка Андрея Блинушова (Рязань). Фото 10
Сотрудники Рязанского лагерного управления НКВД. Агитационное мероприятие в лагере. 1940-е годы. Фотографии из личного архива историка Андрея Блинушова (Рязань). Фото 11
Дети сотрудников Рязанского лагерного управления НКВД 454 у зоны. 1940-е годы. Фотографии из личного архива историка Андрея Блинушова (Рязань). Фото 12